— Не знаю, стоит ли говорить.
— Скажи.
— Ты не поверишь. А если поверишь, то тебе, наверно, это не понравится. Ну, не все понравится. Я серьезно. Может, мне не стоит…
В ее голосе слышалось искреннее смущение. Хорза весело рассмеялся.
— Брось, Йелсон, — сказал он. — Ты уже и без того сказала слишком много — останавливаться поздно. Ты сама говорила, что ты не из тех, кто поворачивает назад. Так говори.
— Я беременна.
Поначалу он подумал, что ослышался, и хотел было пошутить на этот счет, но какая-то часть мозга снова воспроизвела звук ее голоса, перепроверила его, и теперь он точно знал, что она сказала. Она была права. Он не поверил услышанному. Не мог поверить.
— Не спрашивай меня, уверена ли я, — сказала Йелсон и снова опустила взгляд, сплетая пальцы и глядя то ли на них, то ли дальше, на пол, терявшийся в темноте.
Она сжала свои руки без перчаток, как-то обнаженно торчавшие из скафандра. — Уверена. — Она посмотрела на Хорзу, хотя они и не могли видеть глаз друг друга. — Значит, я была права. Ты ведь мне не веришь, да? Я хочу сказать, что беременна от тебя. Поэтому и говорю тебе. Я бы ничего не сказала, если бы… если бы ты был ни при чем… если бы не от тебя. — Она пожала плечами. — Я подумала, что ты мог бы догадаться, когда я спросила о том, какую дозу облучения мы получили… Но теперь ты спрашиваешь себя, как это могло случиться, да?
— Да, — сказал Хорза, откашлявшись и качая головой, — это совершенно невозможно. Мы оба… но мы же принадлежим к разным видам, и это исключает любую возможность.
— И все же объяснение есть. — Йелсон вздохнула, продолжая смотреть на свои пальцы — они хватали и оплетали друг друга. — Но я думаю, тебе и это тоже не понравится.
— А ты попробуй.
— Дело… дело было вот как. Моя мать… моя мать жила на астероиде. На мобильном астероиде — ну, ты знаешь, один из многих. Один из самых старых. Он… мотался по галактике, может, восемь или девять тысяч лет и…
— Постой, — сказал Хорза. — Один из чьих самых старых?
— Мой отец… он происходил с одного места, с планеты, возле которой этот астероид как-то останавливался. Моя мать сказала, что вернется когда-нибудь, но так никогда и не вернулась. Я ей говорила, что когда-нибудь загляну туда, чтобы увидеть его, узнать, жив ли он… Наверно, это сентиментальность чистой воды, но я сказала себе, что непременно загляну туда, если удастся выжить в этой переделке. — Она снова то ли усмехнулась, то ли фыркнула и на секунду отвернулась от своих беспокойных пальцев, чтобы бросить взгляд в темное пространство станции. Потом она опять повернулась лицом к мутатору, и голос ее внезапно зазвучал страстно, почти умоляюще. — По рождению я только наполовину из Культуры. Я оставила астероид, как только научилась держать ружье. Я знала, что Культура для меня — место неподходящее. Так вот, я унаследовала геннозакрепленное свойство, обеспечивающее фертильное межвидовое совокупление. Я никогда прежде об этом не задумывалась. Оно считается управляемым — по крайней мере, если хочешь ребенка, нужно снять блокировку и прекратить думать о том, чтобы не забеременеть. Но на сей раз блокировка почему-то не сработала. Может, я сама ее отключила — не знаю как. Но я это не нарочно, Хорза, клянусь тебе. Мне этого и в голову не приходило. Просто так случилось. Я…
— И когда тебе это стало известно? — спокойно спросил Хорза.
— Еще на «ТЧВ». Мы находились в нескольких днях от этой планеты. Точно не помню. Сначала я даже не поверила. Но теперь у меня нет никаких сомнений. Послушай. — Йелсон приблизилась к нему, и в ее голосе снова послышались умоляющие нотки. — Я могу устроить выкидыш. Надо сосредоточиться на этом мысленно, и получится, если ты этого хочешь. Может, я уже и сделала бы это, но я помню — ты мне говорил, что у тебя нет семьи, никого, кто продолжил бы твой род, и я подумала… понимаешь, мой род меня не волнует… я просто подумала, что ты… — Она замолчала и, резко закинув голову, провела пятерней по своим коротким волосам.
— Спасибо, что ты об этом подумала, — сказал Хорза. Йелсон молча кивнула и снова принялась перебирать пальцы.
— Выбор за тобой, Хорза, — сказала она, не глядя на него. — Я могу его сохранить. Я могу его вырастить. Я могу удерживать его на той стадии, на которой он находится теперь… Выбирай сам. Может, мне просто не хочется самой принимать решение.
Может, мне просто не хочется самой принимать решение. Я хочу сказать, что я вовсе не желаю выставить себя какой-то благородной или готовой к самопожертвованию, но вот как обстоят дела. Тебе решать. Хер его знает, что там во мне намешано, но я подумала, что ты должен знать. Потому что ты мне нравишься и потому что… не знаю… потому что наступило время, когда мне, для разнообразия, нужно сделать что-нибудь не только для себя. — Она снова покачала головой. Голос ее стал смущенным, извиняющимся, отрешенным — все сразу. — Или, может, как и всегда, мне хочется сделать что-то для своего удовольствия. Бог ты мой…
Он протянул к ней руки, придвинулся к ней поближе. И она вдруг тоже метнулась к нему навстречу, обхватила его руками, прижалась к нему. Скафандры мешали объятию, и Хорза не мог даже чуть-чуть согнуться, но он прижимал Йелсон к себе и чуть покачивал назад-вперед.