— Я беру тебя с собой. Думаю, за Барьером Тишины все еще есть подразделения Девяносто третьего флота. Я должен сообщить о том, что потерпел неудачу, и доставить агента Культуры инквизитору флота. Я доложу о том, что вы превысили ваши полномочия, убив этих мутаторов, хотя и не думаю, что от этого будет какой-то толк.
— Твои сказки утомляют меня, недоросток. — Идиранин отвернул голову и снова напряг мышцы, пытаясь сбросить с себя груду металла, но тщетно. — Убей меня теперь. От тебя воняет. И мне противно слышать, как ты говоришь. Наш язык не предназначен для животных.
— Как тебя зовут? — спросил Хорза.
Голова в форме седла снова повернулась к нему, глаза медленно мигнули.
— Мое имя Ксоксарле, гуманоид. Теперь ты наверняка исковеркаешь его, попытавшись воспроизвести.
— Отдохни здесь, Ксоксарле. Я уже сказал — мы возьмем тебя с собой. Сначала я хочу проверить, что стало с Разумом, который вы уничтожили. Мне тут пришла в голову одна мысль.
Хорза поднялся на ноги. Голова в том месте, где в нее врезался шлем, болела невыносимо, но Хорза, стараясь отвлечься от биения в висках, пошел назад по пандусу, чуть прихрамывая.
— Твоя душа — дерьмо, — загрохотал ему вслед идиранин по имени Ксоксарле. — Твою мать нужно было удавить, когда у нее началась течка. Мы хотели съесть тех убитых мутаторов, но они страшно воняли!
— Не трать попусту слов, Ксоксарле, — сказал Хорза, не оборачиваясь. — Я не буду тебя убивать.
В конце пандуса Хорзу ждала Йелсон. Автономник согласился присмотреть за Нейсином. Хорза посмотрел в дальний конец станции.
— Я хочу видеть то место, где был Разум.
— А что, по-твоему, с ним случилось? — спросила Йелсон, шагая в ногу с Хорзой. Он пожал плечами. Йелсон продолжила: — Может, он сделал такой же трюк, что и раньше, — опять нырнул в гиперпространство. А потом появился в каком-то из туннелей.
— Может быть, — сказал Хорза.
Он остановился рядом с Вабслином, взял его под руку и развернул спиной к телу Доролоу. По лицу инженера было видно, что он плакал.
— Вабслин, — сказал Хорза, — посторожи этого сукина сына. Он, возможно, попытается спровоцировать тебя, чтобы ты его пристрелил, но не делай этого. Ему только этого и надо. Я хочу доставить этого мерзавца на флот, где его предадут военно-полевому суду. Наказанием для него будет почернение его имени, а убив его, ты только окажешь ему услугу. Понял?
Вабслин кивнул. Продолжая потирать голову в месте ушиба, Хорза вместе с Йелсон пошел дальше по платформе.
Они пришли туда, где прежде был Разум. Хорза включил подсветку на своем скафандре и осмотрел пол. Он подобрал какую-то небольшую — судя по виду, обожженную — детальку при входе в пешеходный туннель, ведущий на станцию семь.
— Что это? — спросила Йелсон, отворачиваясь от тела идиранина на другом мостике над рельсами.
— Я думаю, — сказал Хорза, крутя в руке все еще теплую машинку, — это дистанционный автономник.
— Разум оставил его здесь? — Йелсон подошла поближе, чтобы рассмотреть находку.
Она увидела почерневшую плиточку, несколько трубочек и нитей, видневшихся под комковатой, неровной поверхностью в тех местах, где ее коснулся плазменный огонь.
— Это принадлежит Разуму, без вопросов, — сказал Хорза и посмотрел на Йелсон. — Что именно случилось, когда они выстрелили в Разум?
— Когда идиранин выстрелил, Разум исчез. Он начал двигаться, но ускориться настолько быстро он просто не мог. Я бы почувствовала ударную волну. Он просто исчез.
— Как если бы отключили проектор? Йелсон кивнула.
— Да. И еще был дым. Немного. Ты хочешь сказать, что…
— Так этот идиранин попал в него? Ты что хочешь сказать?
— Я хочу сказать, — Йелсон уперла руку в бедро и уставилась на Хорзу с нетерпеливым выражением, — что его прошили три или четыре выстрела. Первые прошли прямо через него. Ты думаешь, что это была проекция?
Хорза кивнул и посмотрел на устройство в своей руке.
— Дело было так: этот автономник создал голограмму Разума, Наверно, он к этому добавил еще и небольшое силовое поле, так что его можно было коснуться, толкнуть, будто это материальный объект. Но внутри не было ничего, кроме этой маленькой машинки. — Он слабо улыбнулся, глядя на уничтоженного автономника. — Неудивительно, что наши масс-детекторы никак не реагировали на эту фиговину.
— Так, значит, Разум где-то в туннелях? — спросила Йелсон, глядя на автономник в руке Хорзы.
Мутатор кивнул.
Бальведа смотрела, как Хорза и Йелсон удаляются в темноту, направляясь в дальний угол станции. Она подошла к Унаха-Клоспу, который, паря над Нейсином, следил за его жизнедеятельностью и перебирал содержимое аптечки. Вабслин держал под прицелом идиранина, придавленного грудой металла, но краем глаза наблюдал за Бальведой. Та, скрестив ноги, сидела рядом с носилками.
— Упреждаю ваш вопрос, — сказал автономник. — Нет, сделать ничего нельзя.
— Я уже догадалась, Унаха-Клосп, — сказала Бальведа.
— Гм-м-м, значит, вы склонны к вампиризму?
— Нет, я хотела поговорить с вами.
— Правда? — Автономник продолжал рассматривать содержимое аптечки.
— Да… — Она наклонилась вперед, уперла локоть в колено, подбородок — в чашечку ладони. Бальведа чуть понизила голос. — Вы что — выжидаете благоприятного случая?