— Ладно, — вздохнул Хорза. — Хорошая работа, Унаха-Клосп.
Он подошел проверить запястья Ксоксарле. Провода были разорваны. Провода на ногах оставались целы, но те, что связывали руки, были порваны, как нитки.
— Я его не убил, а? — спросил Унаха-Клосп. Хорза, прижав дуло своего ружья к голове идиранина, отрицательно покачал головой.
Тело Ксоксарле начало дрожать, веки дрогнули.
— Нет, я не мертв, мои маленькие друзья, — прогремел идиранин, и его скрежещущий, скрипучий смех гулко разнесся по туннелю. Он медленно приподнялся.
Хорза пнул его в бок.
— Ты…
— Карлик! — рассмеялся Ксоксарле, не давая Хорзе закончить фразу. — Вот, значит, как ты обходишься с союзниками? — Идиранин потер челюсть, двигая потрескавшимися кератиновыми пластинами. — Я покалечен, — громогласно заявил он, а потом снова разразился смехом; его седловидная голова наклонилась к обломкам, лежащим на паллете. — Но намного меньше, чем твой драгоценный масс-детектор!
Хорза сунул ружье под нос идиранину.
— Мне бы следовало…
— Тебе бы следовало снести мне голову. Я это знаю, мутатор. Я тебе уже говорил — сделай это. Почему же ты не делаешь?
Хорза затаил дыхание, палец его замер на спусковом крючке. Потом он заорал — прокричал что-то без слов и без смысла сидящей перед ним фигуре — и зашагал прочь, мимо паллеты.
— Свяжите этого сукина сына! — взревел он, проходя мимо Йелсон, которая резко обернулась ему вслед.
Потом она повернулась назад, чуть тряхнув головой, и принялась смотреть, как Авигер и Вабслин, который время от времени бросал скорбные взгляды на останки масс-детектора, привязывают руки идиранина к телу несколькими витками провода. Ксоксарле все еще сотрясался от смеха.
— Думаю, этот детектор засек мою массу! Массу моего кулака! Ха-ха!
— Надеюсь, кто-нибудь уже сказал этому трехногому мешку с дерьмом, что у нас есть еще один масс-детектор — в моем скафандре, — сказал Хорза, когда Йелсон догнала его.
Она посмотрела назад через плечо:
— Да, я ему сказала, но, кажется, он не поверил. — Йелсон взглянула на Хорзу. — Разве твой датчик работает?
Хорза посмотрел на запястный экранчик.
— На таком расстоянии — нет, но включится, когда мы подойдем поближе. Не беспокойся, мы его непременно найдем.
— Я не беспокоюсь, — сказала Йелсон. — Ты как — собираешься вернуться и идти с нами?
Она снова оглянулась на остальных. Ксоксарле, все еще время от времени давясь от смеха, шел впереди, за ним — Вабслин, державший идиранина под прицелом парализатора. Бальведа сидела на паллете. Замыкал шествие Авигер.
Хорза кивнул.
— Да. Давай подождем здесь.
Он остановился. Йелсон, которая шла почти без помощи антиграва, тоже остановилась.
Они придвинулись к стене туннеля, когда Ксоксарле подошел ближе.
— Как твои дела? — спросил Хорза женщину. Йелсон пожала плечами.
— Прекрасно. А твои?
— Я хотел узнать… — начал было Хорза.
— Я знаю, что ты хотел узнать, — сказала Йелсон, — и я ответила — прекрасно. Прекрати это занудство. — Она улыбнулась ему. — Договорились?
— Договорились, — сказал Хорза, наводя ружье на Ксоксарле, проходящего мимо.
— Договорились?
— Договорились, — сказал Хорза, наводя ружье на Ксоксарле, проходящего мимо.
— Заблудился, мутатор? — прогрохотал гигант.
— Иди-иди, — сказал Хорза и зашагал рядом с Вабслином.
— Извини, что я положил ружье на паллету, — сказал инженер. — Это было глупо.
— Бог с ним, — сказал Хорза. — Ему нужен был детектор, а не ружье. А уж ружье стало приятной неожиданностью. Ну, как бы то ни было, автономник нас спас.
Хорза фыркнул носом; это было похоже на смешок. «Автономник нас спас», — сказал он сам себе и покачал головой.
… ах, моя душа, моя душа, теперь все темнота, теперь я умираю, теперь я ухожу, и ничего не останется от меня, мне страшно, великий, пожалей меня, как мне страшно, никаких победных снов; я слышал, только моя смерть, темнота и смерть, мгновение, когда все становится одним, миг уничтожения, я проиграл; я слышал, и теперь я знаю, проиграл, смерть слишком хороша для меня, забвение как прощение, больше, чем я заслуживаю, гораздо больше, я не могу сдаться, я должен держаться, потому что я не заслуживаю быстрой добровольной смерти, мои товарищи ждут, но они не знают, что я проиграл так безнадежно, я не достоин того, чтобы соединиться с ними, мой клан должен рыдать. ах эта боль… темнота и боль…
Они добрались до станции.
Над платформой возвышался поезд Командной системы. Его темное, длинное тело посверкивало от огней, освещавших путь тем, кто вошел на станцию.
— Ну вот, наконец-то, — сказал Унаха-Клосп и остановился, давая Бальведе сойти с паллеты, потом поставил ее, полную припасов и материалов, на пыльный пол.
Хорза приказал идиранину встать у ближайшего мостика над рельсами, к которому и привязал его.
— Ну, — обратился Ксоксарле к привязывавшему его Хорзе, — так что насчет твоего Разума, карлик? — Он, словно взрослый на нашалившего ребенка, укоризненно посмотрел сверху вниз на гуманоида, который обматывал проводом его тело. — Где же он? Что-то я его не вижу.
— Терпение, командир, — сказал Хорза, завязывая провод и проверяя его на прочность, потом сделал шаг назад. — Удобно? — спросил он.