Хорза увидел еще какие-то фигуры людей, разбежавшихся в стороны в темноте под ним, и принялся палить вниз из новообретенного пистолета. Затем он повернулся и окинул взглядом коридор, где теперь находился, пытаясь понять: есть ли путь, ведущий вниз, в зал, или даже наружу. Хорза проверил взятый у мертвого монаха пистолет — тот был гораздо лучше его ружья. Он забросил свое старое ружье на плечо, пригнулся и побежал по коридору, прочь от двери, ведущей в зал. Плохо освещенный коридор загибался вправо. По мере отдаления от двери Хорза распрямлялся — здесь гранаты уже были не страшны. Но тут в зале у него за спиной все и началось.
Первое, что он вдруг понял, — перед ним появилась его тень: она кривлялась и танцевала на стене изогнутого коридора. Потом Хорзу догнали звук взрыва и мощная ударная волна, от которой у него подогнулись колени и чуть не разорвались барабанные перепонки. Он быстро опустил щиток шлема и снова пригнулся, поворачиваясь назад к залу и ярким вспышкам света. Даже через шлем до него доносились крики, звуки выстрелов и взрывов. Он бросился назад и, рухнув на то место, где лежал раньше, посмотрел в зал.
Как только Хорза понял, что произошло, он пригнул голову и, работая локтями, принялся отползать назад. Он хотел броситься наутек, но остался лежать на месте, высунул дуло пистолета, взятого у монаха, за угол дверного косяка и дал длинную очередь в направлении алтаря. Хорза жал на спусковой крючок, пока не кончились патроны, но при этом старался держать голову повернутой в сторону, как можно дальше от двери. Потом он отбросил пустой пистолет в сторону, взял собственное ружье и стрелял, пока того не заклинило.
Потом он отбросил пустой пистолет в сторону, взял собственное ружье и стрелял, пока того не заклинило. После этого он вскочил на ноги и побежал по коридору, прочь от двери, ведущей в зал. Он не сомневался, что остальные члены отряда делали то же самое, если могли.
В увиденное было просто невозможно поверить, но, хотя Хорза смотрел ровно столько, чтобы в его глазах запечатлелся единый, почти неподвижный образ, он понял, что он видит и что здесь происходит. Он на бегу пытался сообразить, почему Храм Света устойчив к действию лазеров. Добежав до Т-образного пересечения, он остановился.
Он шарахнул прикладом ружья по заросшему мхом углу стены, металлическое соединение явно прогнулось, но Хорза почувствовал под прикладом кое-что еще. С помощью слабеньких фонариков скафандра, расположенных по обе стороны щитка, он осветил то, что находилось подо мхом.
«О боже…» — выдохнул он, ударил по другой части стены и посмотрел туда. Он вспомнил, как он ушиб руку, — тогда под содранным мхом что-то сверкнуло, и он решил, что ступени сделаны из стекла; вспомнил хруст у себя под коленом на галерее. Он прислонился к мягкой стене, чувствуя, как к его горлу подступает тошнота.
Никому никогда не могло прийти в голову сделать лазероупорным целый храм или даже один большой зал. Такое сооружение было бы чудовищно дорогим и явно излишним на третьестепенной планете. Нет; возможно, все внутренности дворца (он вспомнил песчаник, в который была вделана внешняя дверь) были сделаны из кристаллических блоков — именно они находились подо мхом. Ударь по ним лазером, и мох в мгновение ока испарится, а внутренняя поверхность кристалла отразит остальную часть светового импульса и любые последующие выстрелы, попавшие в это место. Он посмотрел еще раз туда, куда пришелся второй удар прикладом, заглянул поглубже под прозрачную поверхность и увидел огни собственного скафандра: тускло посверкивая, они отражались от зеркальной границы, что располагалась где-то внутри. Хорза оттолкнулся и побежал в правый коридор, мимо тяжелых металлических дверей, а потом вниз, по спиральным ступенькам — туда, где мелькнула вспышка света.
В зале парил хаос, подсвеченный лазерами. Единственный взгляд, совпавший с несколькими вспышками, выжег изображение на его сетчатке, которое, как ему казалось, он все еще мог слабо видеть. В одном конце зала, на алтаре, скорчившись, стояли монахи и вели огонь взрывными зарядами с химической начинкой; вокруг них клочья сгорающего мха превращались в темные вспышки дыма. В другом конце зала несколько человек из вольного отряда стояли, лежали или шли, пошатываясь; их огромные тени плясали на стене позади них. Они проигрывали схватку, несмотря на все свое вооружение, — лучи из их собственного оружия отражались от дальней стены и поражали самих же стрелявших. Те даже не понимали, что лазерный луч на своем пути встречает внутреннюю поверхность кристаллических блоков. Судя по их неуверенным и слепым движениям (они шли, выставив вперед локти, и стреляли с помощью одной руки), по крайней мере двое из них уже потеряли зрение.
Хорза прекрасно понимал, что его собственный костюм, а уж тем более щиток не в состоянии защитить от лазерного оружия, будь то видимый луч или же рентгеновский. Все, что он мог сделать, это держать голову подальше от линии огня и выпустить оставшиеся у него заряды, надеясь поразить одного-другого священника или их охранников. Ему повезло: за тот короткий промежуток времени, что он высовывался, оглядывая зал, огонь миновал его, и теперь он мог только одно — побыстрее убраться отсюда. Хорза попытался кричать в микрофон шлема, но коммуникатор был мертвее мертвого, его голос прозвучал только в пространстве шлема, а через наушники он себя не услышал.