— Другая, — сказал Хорза.
— Что ты сказал, гуманоид? — разнесся по туннелю громоподобный голос Ксоксарле.
Он даже не поворачивал голову, разговаривая с Хорзой. Он говорил, обращаясь к воздуху пешеходного туннеля, ведущего на станцию семь; его мощный басовитый голос был слышен и Вабслину, и Авигеру, которые шли в арьергарде маленького пестрого отряда.
— Опять, — устало сказал Хорза в затылок идиранина. — Во сне была убита она, женщина.
— О ней позаботился меджель. Мы положили их в коридоре. Кое-что из их припасов оказалось съедобным. Вкус еды показался нам божественным.
— И когда это случилось?
— Дней восемь назад, думаю. Здесь трудно следить за временем. Мы сразу же попытались соорудить масс-детектор, зная, что он нам здорово поможет, но нам это не удалось. У нас было только то, что осталось неповрежденным на базе мутаторов. Большую часть нашего оборудования уничтожила зверюга Барьера, еще кое-что пришлось бросить, когда после схватки с ней мы пустились сюда, кое-что осталось на дороге по мере того, как наши умирали.
— И вы, верно, сочли, что вам крупно повезло, когда так легко нашли Разум.
— И вы, верно, сочли, что вам крупно повезло, когда так легко нашли Разум.
Хорза не сводил глаз с высокого идиранина, нацелив ружье в его шею. Тот, вероятно, был ранен (Хорза достаточно хорошо знал идиран и по походке Ксоксарле видел, что его мучит боль), но все же представлял опасность. Тем не менее Хорза был готов слушать его — так быстрее шло время.
— Мы знали, что он покалечен. Когда мы нашли его на станции шесть, а он не шелохнулся и ничем не показал, что заметил нас, мы решили, что это явные признаки его повреждения. Нам уже было известно, что на планету прибыли вы; это случилось всего день назад. Мы порадовались удаче, без всякой задней мысли, и стали готовиться к отходу. Вы успели буквально в последнюю минуту. Еще немного, и мы бы запустили этот поезд.
— Скорее превратились бы в радиоактивную пыль, — сказал Хорза идиранину.
— Можешь думать, что тебе угодно, карлик. Я знал, что делаю.
— Не сомневаюсь, — скептически заметил Хорза. — Почему вы забрали все оружие с собой и оставили этого меджеля с пустыми руками?
— Мы собирались взять одного из мутаторов живым и допросить его, но у нас не получилось. Тут наша вина, без вопросов. Если бы нам это удалось, мы могли бы быть уверены, что нас никто не опередит. Ведь мы сильно опоздали. Мы взяли с собой все имевшееся оружие и оставили слугу на поверхности с одним только коммуникатором, чтобы…
— Мы не нашли коммуникатора, — прервал его Хорза.
— Отлично. Он должен был его прятать, когда не пользовался им, — сказал Ксоксарле и продолжил: — Итак, все имевшееся оружие мы сосредоточили там, где оно могло понадобиться больше всего. Когда мы поняли, что в туннелях, кроме нас, никого нет, мы послали наверх слугу с оружием для нашего часового. К несчастью, слуга появился там вскоре уже после вашего прибытия.
— Не беспокойся, он хорошо дрался — чуть не снес мне голову.
Ксоксарле рассмеялся. Хорза чуть вздрогнул при звуках этого смеха — тот был не только громок, но и жесток: в голосе Ксоралундры Хорза таких интонаций не слышал.
— Значит, его бедная рабская душа упокоилась в мире, — прогрохотал Ксоксарле. — Его племени не приходится мечтать о большем.
Хорза не позволил делать остановок, пока они не прошли полпути.
Они сидели в пешеходном туннеле и отдыхали. Идиранин находился вдалеке от всех, Хорза — метрах в шести от него, у другой стены, с ружьем наготове. Рядом с ним сидела Йелсон.
— Хорза, — сказала она, посмотрев сначала на его скафандр, потом на собственный, — я думаю, мы можем взять антиграв с моего скафандра — он легко снимается. Его можно приделать к твоему. Вид, может, будет не очень, но работать эта штука будет.
Она посмотрела Хорзе в лицо. Его глаза на мгновение переместились с Ксоксарле на Йелсон и тут же вернулись назад.
— Ничего-ничего, — сказал он. — Оставь его при себе. — Он легонько подтолкнул ее локтем свободной руки и понизил голос. — Ведь ты носишь немного лишнего веса. — Он фыркнул, а потом, изображая боль, потер бок в том месте, куда дала ему тычок Йелсон — довольно сильный, так что Хорзу чуть отбросило в сторону. — Ай-ай, — простонал он.
— Жаль, что я тебе сказала, — пробормотала она.
— Бальведа? — внезапно сказал Ксоксарле, медленно повернув огромную голову и вперив взгляд в пространство туннеля — мимо Хорзы и Йелсон, мимо паллеты и автономника Унахи-Клоспа, мимо Вабслина (который возился с масс-детектором) и Авигера, — туда, где, прислонившись к стене, с закрытыми глазами безмолвно сидела агент Культуры.
— Командир отделения? — сказала Бальведа, открыв свои спокойные глаза и глядя сквозь сумерки туннеля на идиранина.
— Мутатор говорит, что ты из Культуры. Вот в чем он тебя обвиняет. Он убеждает меня, что ты — шпионка. — Ксоксарле наклонил голову, глядя сквозь темную трубу туннеля на женщину, сидящую у закругляющейся стены. — Похоже, ты, как и я, пленница этого гуманоида. Ты и в самом деле то, что он говорит?
Бальведа посмотрела на Хорзу, потом на идиранина — лениво, почти что вяло:
— Боюсь, что так, командир отделения. Идиранин повел головой из стороны в сторону, моргнул и пробормотал: