— Ламм, — взорвался Крейклин. — Прекрати это! Человек в черном скафандре с воздетым вверх ружьем притворился, что не слышит. Крейклин поднял собственный тяжелый лазер и щелкнул предохранителем. Искореженный пятиметровый отрезок палубы, охваченный пламенем, рухнул перед носом Ламма, подскочил и упал снова. Образовавшаяся струя газов чуть не сбила Ламма с ног, но ему все же удалось сохранить равновесие. Он переступил с ноги на ногу, явно трясясь от гнева, что было видно даже на расстоянии. Лазер Крейклина по-прежнему был нацелен на него. Ламм выпрямился, повесил свое оружие на плечо и затрусил назад, будто ничего и не случилось. Остальные облегченно вздохнули.
Крейклин собрал всех вместе, и они пошли следом за Доролоу, Йелсон и Вабслином внутрь башни, где широкая винтовая лестница с невысокими ступенями, устланная ковром, вела вниз, внутрь мегакорабля «Олмедрека».
— Мертвее не бывает, — послышался в их шлемофонах полный горечи голос Йелсон, когда они были на полпути. — Мертвее, черт подери, не бывает.
Направлявшиеся к носовой части увидели такую картину: Йелсон и Вабслин ждали у тела, а Мипп спускал им сверху трос. Доролоу молилась.
Они пересекли палубу, на которой погиб Ленипобра, и пошли дальше вниз по узкому трапу, по обеим сторонам которого не было ничего, кроме пустоты.
— Всего пять метров, — сказал Крейклин, используя игольчатый радар своего скафандра, чтобы замерить глубину пара под ними.
По мере их продвижения вперед туман постепенно рассеивался; они поднимались вверх, и там было светлее, чем раньше, потом снова спускались по наружным лестницам и пандусам. Несколько раз они видели мглистое солнце, пробивавшееся сквозь тучи, — красный диск то становился ярче, то вновь тускнел. Они шли по палубам, огибали бассейны, пересекали прогулочные дорожки и посадочные площадки, проходили под навесами, аркадами и арками мимо столов и стульев, оставляли позади рощи. Они видели сквозь туман верхушки башен, два-три раза заглядывали в громадные выемки, оборудованные другими палубами и открытыми площадками: со дна их доносилось биение моря. Клубящийся туман лежал у доньев этих громадных чаш, словно варево из снов.
Они остановились перед рядом небольших открытых автомобилей с ярко раскрашенными навесами вместо крыш. Крейклин оглянулся, чтобы сориентироваться. Вабслин попытался запустить двигатели, но ни один из них не заработал.
— Туда есть два пути, — сказал Крейклин, хмуро глядя вперед.
Солнце на мгновение ярко засветилось в вышине, позолотив водяные пары над отрядом и по сторонам от него. Палуба под их ногами была расчерчена под какую-то игру или спортивное состязание. С одной стороны из тумана показалась башня; клочья и вихри пара двигались, как громадные руки, снова затеняя солнце. Тень от башни рассекла дорожку перед ними.
— Мы разделимся. — Крейклин оглянулся. — Я пойду сюда с Авигером и Джандралигели. Хорза и Ламм, вы пойдете здесь. — Он указал в другую сторону.
— Он указал в другую сторону. — Этим путем вы выйдете на один из боковых корабельных носов. Смотрите внимательно, что-нибудь там обязательно найдете. — Он коснулся клавиши на запястье. — Йелсон?
— Здесь, — ответила Йелсон по интеркому.
Втроем они — Йелсон, Вабслин и Доролоу, — подняли лебедкой тело Ленипобры на шаттл, а затем последовали за остальными.
— Так, — сказал Крейклин, глядя в один из экранов шлема, — ты от нас всего в трех сотнях метров.
Он развернулся в ту сторону, откуда они пришли. Теперь там, позади, в двух-трех километрах от них, были видны несколько башен, начинавшихся преимущественно на более высоких уровнях. «Олмедрека» все больше и больше открывалась их взорам. Туман лениво струился вокруг них среди безмолвия.
— О да, — сказал Крейклин. — Я тебя вижу. — Он помахал рукой.
Три маленькие фигурки вдалеке, у края громадной чаши, заполненной туманом, помахали в ответ.
— Я тебя тоже вижу, — сказала Йелсон.
— Когда доберетесь до места, где мы сейчас стоим, забирайте влево на другой боковой нос. Там есть вспомогательные лазеры. Хорза и Ламм будут…
— Да, мы слышим, — сказала Йелсон.
— Отлично. Мы сможем подогнать шаттл поближе, может быть, прямо к тому месту, где найдем что-нибудь. Вперед. Смотрите в оба.
Крейклин кивнул Авигеру и Джандралигели, и они двинулись дальше. Ламм и Хорза переглянулись, а потом двинулись в направлении, указанном Крейклином. Ламм сделал знак Хорзе, чтобы тот выключил передатчик коммуникатора и поднял щиток шлема.
— Стоило подождать немного, и мы могли бы сразу посадить шаттл туда, куда нужно, — сказал он сквозь открытый щиток.
Хорза согласно кивнул.
— Безмозглый ублюдок, молокосос, — сказал Ламм.
— Кто? — спросил Хорза.
— Мальчишка. Взял и спрыгнул с этой платформы.
— Гм-м-м.
— Знаешь, что я собираюсь сделать? — Ламм поглядел на мутатора.
— Что?
— Я собираюсь вырезать язык у этого безмозглого ублюдка, у этого молокососа, вот что я собираюсь сделать. Татуированный язык, наверно, чего-то да стоит, как ты думаешь? Этот ублюдок все равно мне был должен. Что скажешь? Сколько за него могут дать?
— Понятия не имею.
— Безмозглый ублюдок… — пробормотал Ламм. Они шли по палубе, уклоняясь от своего прежнего курса, который вел прямо вперед. Сказать точно, куда они идут, было затруднительно; если верить Крейклину — в направлении одного из боковых носов, которые торчали, как громадные бушприты. Раньше они служили причалами для лайнеров, которые в лучшие годы мегакорабля курсировали между ним и берегом, работая как экскурсионные и посыльные суда.