Фло взяла бокалы.
— Ах, а может, лучше все же, когда иногда летят искры. Бывает, смотрю на твою Долл с ее Бретом, и мне их жалко.
— Неужели? Я всегда думала, что они…
— До слез наскучили друг другу, — кивнула Фло. — Помяни мое слово. Они же вместе с самого детства, со школы, — сколько же это уже, пятнадцать лет? Пусть они и не женаты, но все равно — пятнадцать лет одного и того же. От чего будет трепетать сердце при такой жизни?
— Может, им и не нужны никакие переживания. Возможно, они нашли для себя то, что искали, довольны своими теплыми отношениями и ничего не хотят менять. Может, они и так счастливы вместе.
— А может, и нет, — Фло брякнула бокалами друг об друга. — Как бы то ни было, у тебя теперь будет достаточно времени, чтобы разобраться с проблемами обеих дочек, да?
— Да, думаю, будет. — Бросив напоследок невеселый взгляд на Ричарда и Джуди, Митци взяла оставшиеся бокалы и вышла из кухни вслед за Фло.
В гостиной все так же грелись у огня тощие сестры Бендинг — они стояли бок о бок, спиной к мерцающим огонькам камина, приподняв свои длинные юбки, чтобы дать теплу добраться до костлявых ног в фильдекосовых чулках.
На диване сливового цвета Клайд убежденно что?то втолковывал Лулу, которая, судя по ее расфокусированному взгляду, приняла уже далеко не один стакан бузины с ревенем. Митци надеялась, что скоро приедет Долл и принесет пакеты с рыбой и картошкой, — Лулу определенно потребуется принять побольше насыщенных жиров и углеводов, которые впитают в себя алкоголь. Крепость домашнего напитка, приготовленного Клайдом, составляла почти пятьдесят градусов. Поговаривали, что Фло заправляла этой смесью мопед, и каждый год настойка непременно шла в ход пятого ноября,[1] обеспечивая праздничное настроение перед фейерверками в Хейзи Хассоксе.
Пока Фло деловито наполняла бокалы, Митци с нежностью улыбалась разнородной компании, собравшейся в гостиной.
Пока Фло деловито наполняла бокалы, Митци с нежностью улыбалась разнородной компании, собравшейся в гостиной. Пришли они — не считая, конечно, Лулу, — из?за того, что беспокоились о ней и не хотели оставлять ее одну. Может, все сложится и неплохо. Может, она и привыкнет к занятиям в духе «Женского института» и к дешевым ланчам, которые устраивались для пенсионеров в «Волшебной долине», единственном пабе Хейзи Хассокса, к тому, что ей не придется постоянно напоминать себе выщипывать брови, брить ноги и следить за тем, чтобы обувь была чистой…
— Мы как раз говорили, дорогуша Митци, — Лаванда схватила бокал вина, ни на миллиметр не отодвинувшись от камина, — что тебе придется найти себе какие?нибудь занятия, чтобы не дать себе, ну, тронуться. Так, Лобелия?
— Да?да, вот именно, — Лобелия залпом осушила свой бокал, и это отнюдь не заставило ее кашлянуть или сморгнуть слезу. — Большое горе остаться одной и понять, что никому не нужна. В этом смысле нам с Лавандой очень повезло, пусть мы и старые девы. Мы можем остаться вообще без денег, и никаких надежд на чудеса у нас тоже не будет, но нас?то двое. Есть кому позаботиться о тебе в такие дни, когда с самого утра кажется, что лучше всего будет засунуть голову в духовку и включить газ.
— А, да?да, я понимаю, здесь есть свои преимущества… — Митци уставилась в пол.
Лаванда шумно допила последние капли из бокала и протянула его, чтобы ей налили еще.
— Каждый раз после получения пенсии, в четверг днем, мы собираемся в отдельном баре в «Волшебной долине» и играем там в лото, попивая амонтильядо. Тебе там очень понравится. Тебя записать?
Лулу с ужасом посмотрела на мать, но Митци, не заметив ее взгляда, кивнула.
— Это было бы, м?м, очень мило с вашей стороны.
— А может быть, — продолжила Лобелия, когда Клайд долил доверху оба бокала, — ты захочешь связать несколько квадратиков для одеял, которые мы шьем на Рождество. Мы всегда делаем их много?много и дарим одиноким старым людям из нашей деревни.
Митци снова кивнула. Скоро, наверно, и на ее пороге появится сорокалетняя дамочка со свежим лицом и преподнесет ей в подарок лоскутное одеяло из коричневых и зеленых квадратиков.
— А если окажется, что ты не сможешь свести концы с концами, — Лаванда качнулась в сторону камина, — то всегда можно брать жильцов. Мы собираемся сдать свободную комнату, так что нам не придется довольствоваться одними нашими пенсиями, да, Лобелия?
— Да?да, — подтвердила Лобелия. — Мы поместили объявление в кабинете доктора. Мы предлагаем еще и завтрак. Кукурузные хлопья и тост. Мы хотели бы, чтобы у нас поселилась милая молодая леди, хороший специалист. Чтобы она во всем как следует разбиралась, — да только наш ворчун доктор, черт его возьми с его левыми взглядами, сказал, чтобы мы в объявлении не оговаривали, э?э, половые признаки.
— Пол, — с ужасом поправила Лаванда. — Она имеет в виду пол. Как мы поняли, мы не можем ничего такого уточнять, потому что это не будет политкорректно — что за ерунда! — так что нам пришлось написать, что мы сдадим комнату «липу». Просто возмутительно. Ну что ж, по крайней мере, мы сможем найти кого?нибудь, кто разбирается в медицине и сможет нам помочь справиться с нашими хворями.