— И чего ж вы так боялись? — прищурился Огоновский, почти уверенный в ответе.
— Того, о чем вы подумать никак не могли, — после короткого молчания ответил ученый. — Вы думали, я одерну вас или же переведу ваш нелепый вопрос в шутку? Извольте, я могу ответить: все равно ведь, случись вам рассказать об этом где-нибудь, вам никто не поверит. Да и моего имени официально не существует, разве вы не догадались? Ну, так вот, дорогой доктор… на сегодняшний день нам известен всего один случай не-техногенного пробоя в соседний пузырек той пены, в которой мы с вами существуем.
Пробой этот был осуществлен не людьми и, собственно, далеко не вчера. Кем — не имеет ни малейшего значения. Значение для меня имел только способ. А способ хреновый. Все еще хотите знать?
— Хочу, — пожевал губами Андрей, пристально глядя в запавшие и словно выцветшие глаза Чандара.
— Способ, — и флаг-майор в задумчивости покачался с носков на пятки, — использование колоссальных энергий некросферы.
— Значит, — Огоновский медленно опустил руку с кружкой, — вы уверены, что она все же существует?
— Причем тут — «уверен»?.. — дернул плечом Чандар. — Хотите верьте, хотите нет, но мы не знаем о ней практически ничего, кроме, скажем так, сигнатуры энергетического вектора, который можем зафиксировать с помощью некоторых приборов. Но вектор мы имеем иной… Более того — вектор идет «на нас», а не наоборот.
— Из разных мест? — изумился Ланкастер.
— Вот это обстоятельство и не дает мне вернуться в объятия любимого начальства, — усмехнулся Чандар. -Единственное, что я могу предположить — это некий «пылесос», работающий на нашей стороне, причем в пассивном режиме. Он ничего не излучает. В доступном для меня спектре, по крайней мере.
— Хо-хо, — пробурчал Ланкастер и, пряча глаза, повернулся к кофейному автомату за новой порцией.
— Я рад, что вы все понимаете, — ученый глядел в окно застывшими глазами. — Решение, которое нам сейчас предстоит принять, должно навсегда остаться здесь, меж нас троих. И каждый из нас будет нести свою долю ответственности за него. Я поступлю так, как решите вы. Это не бегство: но я не имею права заставлять вас делать то, что не входит в круг ваших служебных обязанностей. Вы свою миссию выполнили, вы вправе отправляться восвояси. Тогда и я отправлюсь вместе с вами, и никто никогда не узнает о нашем разговоре.
— Мнение советника Нормана в расчет не принимается? — уточнил Огоновский.
— Норман не имеет собственного мнения, — бесстрастно ответил Чандар. — Ему не положено.
Ланкастер выпрямился с полной кружкой в руке и украдкой посмотрел на Андрея. Тот поймал его взгляд. Несколько мгновений они смотрели друг на друга в упор, потом Огоновский едва заметно приподнял уголки губ.
Гренадер опустил веки.
— Мы не сможем оставить владыку в той ситуации, в которой он сейчас оказался, — медленно произнес Огоновский.
— Владыку? — повернулся к нему Чандар. — Для вас так важен этот надутый пуф? А возможность прорыва неизвестных нашей науке болячек вам в голову не приходила? И хорошо если только их — с такой угрозой мы рано или поздно справимся. Но мы стоим перед приоткрытой дверью, за которой может оказаться ад! Иногда в наш мир врываются жуткие вещи…
— Если этот, как вы изволили выразиться, пуф, — падет, из Раммаха полезет зараза не менее опасная, чем чужие вирусы, — сухо отозвался Ланкастер. — И для того, чтобы с ней справиться, придется делать изрядное кровопускание. Сейчас мы можем успеть и ограничиться местным прижиганием. Если мы разойдемся по домам, через несколько лет обстановка может накалиться всерьез. Соседняя страна имеет тяжелое вооружение и авиацию дальнего действия. Не знаю, что у них там с ОМП, но для начала хватит и этого. Свалится Осайя — весь арсенал соседей перейдет в руки тамошнего клира.
Соседняя страна имеет тяжелое вооружение и авиацию дальнего действия. Не знаю, что у них там с ОМП, но для начала хватит и этого. Свалится Осайя — весь арсенал соседей перейдет в руки тамошнего клира. И какие проблемы мы тогда получим? Какие ресурсы придется положить на их локализацию?
— Я не имею полномочий решать внутренние проблемы данного государства, — мотнул головой ученый.
— От вас этого и не потребуется…- вздохнул Огоновский. — Просто продолжайте заниматься изысканиями, а с Осайей мы разберемся сами.
— Это самый лучший ответ, который я мог услышать, джентльмены. Но все же…
— Никаких «все же», — махнул рукой Андрей. — В любом случае вы валите все на нас, ясно вам?
— Но, я не могу, доктор, — поднял брови Чандар. — Вы же не являетесь неким частным лицом, не так ли?
— Фактически — являюсь, — с язвительностью ответил Огоновский. — То, что мне всучили генеральские погоны, ничего особо не добавляет, это — колпак с бубенчиками. Всю ответственность за мои действия несет полковник Бейлис, курирующий нашу операцию. Конечно, он не мог предугадать возникновение гнуснее-ейшего заговора, представляющего опасность для интересов Конфедерации. Но я всегда смогу отговориться тем, что поступал не как спецагент, а как ответственный политик, представляющий эти самые интересы везде, куда могу дотянуться. И все. А что касается нашего друга Виктора — так я думаю, что ему-то пугаться на свете уже совсем нечего.