И лишь немногие догадывались, что истинной причиной невероятных удач генерала Пратта являлась отнюдь не граничащая с безумием храбрость, а — расчет. Юри Пратт являлся человеком экстраординарных способностей, развившим в себе невероятный дар анализа до возможностей полубога. Он видел болевые точки противника там, где их не видел никто, и всегда наносил шокирующий удар, — мгновенно, в первые же минуты, ломающий все системы управления и парализующий самую способность эсис сопротивляться. Стремительные легионы Пратта молнией прошивали любую системную оборону стратегических объектов врага, и она тут же рушилась, как замок на песке. Седовласые маршалы старой закалки, разбирая планы его операций, лишь пожимали плечами: «невозможно… абсурд!» — но Бесноватого Юрика их мнение волновало в самую последнюю очередь. Победителей не судят!
Ланкастер познакомился с ним еще в начале войны, встречались они и потом, в тех случаях, когда «Мастерфокс» привлекался к некоторым не слишком афишируемым миссиям на занятых эсис планетах. С каждой новой встречей их взаимное уважение росло: они очень хорошо понимали друг друга.
После войны приятели виделись всего несколько раз. Формально оставаясь в рядах армии, Юри Пратт все больше уходил в общественную политику, тогда как Ланкастер демонстративно сторонился любой публичности, и повод для встреч находился нечасто.
— Если я правильно понял, у тебя что-то стряслось, — улыбаясь, Пратт налил своему другу полный бокал янтарно-желтого вина и придвинул к нему вазу с фруктами. — Не темни, а то я умру от любопытства.
— Не умрешь, — усмехнулся в ответ Виктор. — Я получил странное назначение. И что самое интересное, если б я от него отказался, то наши секуристы пришли бы к тебе. Забавно, не правда ли?
— Черт, — зашевелился Пратт. — И где же это может быть?
— Не гадай, а то догадаешься. Это Трайтеллар. К моей былой деятельности происходящее имеет довольно отдаленное отношение. Просто парням нужен крепкий рубильник с тяжкой репутацией. Первым в колоде оказался я. А вторым лежал ты.
Пратт побарабанил пальцами по столешнице. В его взгляде появилась задумчивость.
— Говори, — потребовал он. — Если там не бунт, то — что?
— Аномальный инцидент.
— Говори, — потребовал он. — Если там не бунт, то — что?
— Аномальный инцидент. Самопроизвольное срабатывание телепорта искусственного происхождения, ведущего в параллельный мир.
— Ничего себе! Это тебе эсбэшники рассказали?
— Я бы тоже не поверил, но мой «первый», которого я, собственно, должен холить и лелеять — хорошо тебе известный доктор Огоновский из группы Вальтера Даля. У него подобная дичь недоверия не вызвала — по его словам, во время его приключений на Трайтелларе он лично сталкивался с этим явлением.
— И с тобой, следовательно, разговаривали именно «аномальщики»?
— Полковник Харальд Кингстон Бейлис. Я думаю, его имя даже тебе ничего не скажет, там не тот уровень, чтобы ты пролез со своими доступами.
— Все это плохо, — вздохнул Пратт и пригубил вина. — Если вы там влипнете хоть в какую-то историю, хоть в кражу фиников с базара, от вас откажутся. Ты сам понимаешь, что это значит. Выборы совсем недалеко, а Договор Согласия с Трайтелларом до сих пор не подписан, и очень похоже на то, что в ближайшей перспективе подписан не будет. Неприсоединенный человеческий мир! Что рассказывать общественности?
— Все это я понимаю, Юри. Но есть еще одно обстоятельство — тот портал, ради которого нас посылают на Трайтеллар, находится на землях самого одиозного сатрапа. И сдается мне, что он-то лично уже давно бы все подписал, но вот его духовенство… при этом наш фараончик — близкий друг и соратник Огоновского по той старой истории с древним грузовиком, который мог разнести пол-планеты.
— Но, тем не менее, отказываться ты не стал. Хотя мог бы.
— Мог. Но мне назвали твое имя.
— Яс-сно. Кого тебе придают?
— Тут тоже беда. Легион без названия, просто номер — десять-тридцать. Моих допусков не хватает. А я хотел бы заранее знать, с кем придется работать…
Пратт молча кивнул головой. Позвав дочь, он велел ей принести свой личный инфор, и через несколько минут возни с кодами довольно вздохнул:
— Ничего удивительного. Модульный легион СБ, сформирован год назад. Командир — легион-генерал Даниэль Вассилис, начштаба — легион-генерал Хайнц Хорн. При этом Вассилис не десантник. Ты все понял? Зря ты согласился.
— Ты бы отказался? Кто-то же должен!
— Ну, мы не знаем, кто был в колоде третьим. Видишь ли, — Пратт отодвинул плотную, обшитую дорогой кожей папку, и промокнул салфеткой лоб, — есть еще одно обстоятельство, в силу которого я бы отказался наверняка. Кое-кто считает, что для Трайтелара мы еще «не созрели». Уж очень они там религиозны…
— Как мне понимать тебя? — удивился Ланкастер. — При чем тут — религиозность? Ты хочешь сказать, что кому-то вздумалось оставить человеческий мир? Но… у нас Конфедерация, а не сатрапия. Или им может не хватить предоставляемых прав автономии? Рогнару же хватает!
— У Рогнара, как ты помнишь, особо не спрашивали. Прилетели, ультиматум — все, вопрос закрыт. Но сейчас не Империя, и такая дичь не придет в голову даже самым рьяным радикалам. И Трайтеллар — не Рогнар. Побываешь, поймешь… так вот, многие из наших интеллектуалов считают, что нам просто нечего им предложить. У них и так все есть, а собственные проблемы они научились решать довольно успешно: у них нет ни перенаселения, ни серьезных энергетических вопросов.
Нефти с газом у ребят море разливанное, так как планета геологически старая, а уже и атом освоен, и водород более чем. Ну, а наши технологии звездоплавания — сам понимаешь, не так уж они и важны, если вдуматься… Поэтому самое лучшее — это ждать. А вмешательство ограничить госпиталями и культурными миссиями. До тебя доходит, к чему это я? Не приведи боже ты влипнешь хоть во что-нибудь! Тебя сожрут с потрохами, вспомнят все на свете, даже то, чего не было…
Пратт умолк. Ланкастер сунул в рот спелую вишню из вазочки, выплюнул в ладонь косточку и огляделся, куда б ее определить.