— Слушаюсь, мой генерал, — поклонился Огоновский и переместился за спину советника Нормана.
Через пятьдесят метров Виктор Ланкастер вдруг пригнулся, одним рывком сорвал с плеча арбалет и поднял вверх левую руку. Все замерли. Огоновский прищурился. Скругленный носок защитного ботфорта уинг-генерала встал в черную металлическую петлю стремени, стремительно рванулась вверх рука, и вот взведенный арбалет приник своим теплым телом к плечу Ланкастера. Короткий тусклый щелчок, и Виктор расправил плечи.
— Если я хоть что-то понимаю в том, о чем толкую своим школярам, — проговорил он, — то данный экземпляр должен быть вполне съедобен.
— Если я хоть что-то понимаю в том, о чем толкую своим школярам, — проговорил он, — то данный экземпляр должен быть вполне съедобен.
Прежде чем посмотреть в сторону сраженной добычи, Огоновский увидел арбалет — собственно, Ланкастер держал его так специально, чтобы все видели: электронно-оптическое устройство, позволяющее видеть цель на предельной дистанции в любых погодных условиях, было свернуто набок и еще даже не загружено, не горел зеленый огонек готовности. Гренадер стрелял только по мушке, глазами.
— Двести двадцать метров, — едва слышно произнес Чандар, — Через ветки. Была б на мне шляпа, снял бы. И вы хотите сказать, что никогда не стреляли из этого оружия?
— Вы доктор физических, э-ээ, наук? — усмехнулся Ланкастер. — А я доктор военных. Ну что, пойдем, посмотрим? Дорогой владыка, вы, я полагаю, должны заявить свои права на часть дичи, сраженной на ваших землях?
— Я оставляю их вам, мой генерал! — хохотнул Осайя. — Если не врет мой бинокль, ваша стрела поразила молодого орнума. Он, поверьте мне, не только съедобен — как вы изволили выразиться, а еще очень недурен в жареном виде. Пойдемте, друзья мои!
Охотники, не думая уже о тишине, бросились сквозь редколесье. Труся, согласно ордеру, последним, Андрей выскочил на круглую, залитую среди леса солнцем полянку и увидел небольшое темно-коричневое животное, лежащее на боку: из его черепа, чуть ниже длинного уха, торчал тяжелый пластиковый болт, недавно покинувший арбалет Ланкастера.
— Вы мастер, милорд гренадер, — произнес Норман, восхищенно качая головой. — Привычка стрелять в голову, э?
— Вот вы его и понесете, — распорядился Ланкастер. — Скажите-ка владыка, нам хватит его на ужин?
— Жир у него недурен, — покачал головой Осайя. — А мясо хоть и нежное, но готовить его нужно особым образом. Вообще этих животных осталось немного, так что, считайте, что вам повезло, генерал.
— Немного?
— Отчего вы так скривились?
— Я солдат, владыка. Если вы думаете, что мой выстрел делает мне честь, то вы глубоко ошибаетесь.
— Боюсь, что я не понял вас, мой генерал.
— Молю вас, владыка, не говорите мне «мой», это прерогатива исключительно моих подчиненных… я понимаю, что время, проведенное вами в пределах Конфедерации, наложило на вас определенный отпечаток, но все же. Дорогой владыка, я видел врага вот так же, как вижу вас, и я не считаю охоту солдатским делом. Мы что, голодны? Нет, владыка, мы развлекаемся. Развлекаясь, мы убиваем живое… солдат же обязан убивать врага. Норман, вы что, не в состоянии повесить себе за плечи это несчастное копытное? Андрей, я вынужден еще раз просить вас о помощи: научите юношу, как следует носить на себе раненых. Итак, владыка: мой дядюшка охотился на своих плантациях с гепардами. Вы знаете, что такое гепард? Их вывезли когда-то с Земли, около двадцати штук, потом их разводили везде и всюду… это такие очень милые, совершенно домашние кошки, только скорость у них до ста двадцати… с тех самых пор я охоту не люблю. У нас на Сент-Илере водятся такие себе хоботные антилопы Ламблена — тоже очень вкусные. Они кукурузу любят до жути. Поэтому на них охотятся с гепардами. В природе гепард охотится в одиночку. На Сент-Илере хозяйские гепарды, любимые домашние кошки, атакуют их втроем. Тройка, разгоняясь до ста километров в час, сбивает с ног целое стадо. Это жуткое зрелище… Очаровательные, ласковые кошки, понимаете? Они почти разумны.
Это жуткое зрелище… Очаровательные, ласковые кошки, понимаете? Они почти разумны. Они лежат под ногами и мурчат, на плантациях они даже детей охраняют. Стопроцентная охрана, лучше любого человека! С их сумасшедшей скоростью и уникальной преданностью тройка гепардов справляется с любым местным хищником. Поэтому хищников там почти и не осталось. Нет, владыка, охоту я не люблю…
Ланкастер неожиданно остановился на невысоком пригорке — под ногами его слегка скрипнула влажная скользкая трава, похоже, утром здесь прошумел ливень, и улыбнулся:
— Самое место чтобы обмыть первую на сегодня добычу. По капле, я полагаю, будет вполне. Да и советник Норман, кажется, немного устал.
— Что бы нам не зажарить его прямо здесь? — отозвался тот, сбрасывая со спины несчастное животное. — Или все хотят сделать свой выстрел? Так мы можем бродить и до ночи!
— Глотните коньяку, — произнес Ланкастер, и господин советник послушно опустил руку к висящей на поясе фляге. — А я схожу до ветру. Ходить будем парами. Огоновский, окажите мне честь…