Но я осознаю лишь одно: стоит ему откликнуться на мой призыв, и то, что сейчас станет выжженной пустошью, могло бы по весне зацвести.
Вот только… Мой зов остался без ответа.
Вот только… Мой зов остался без ответа.
И я отпускаю все, что во мне накопилось. Всю свою боль, все свои страхи, недоверие, мечты, надежды, то желание, в котором сгорало мое тело, чувствуя его тепло, ту сладость на губах, от которой туманились мысли. Я отпускаю себя… Которой я хотела стать.
И я уже не вижу, как спущенная с цепей магия, в которой сплелись ослепительный жар огня, мощь ураганного ветра, чарующая пустота небытия и мое безумие неконтролируемой волной сметают собой все, на что указывает моя рука, продолжающая удерживать подарок жениха. Я не вижу, но я чувствую, как стирается под этим натиском то, что совсем недавно было развалинами дома, из которого Закираль играл со мной, как обрываются жизни уходящих в Пустоту Даймонов, как у стоящих за моей спиной то, что творится перед их глазами, вызывает благоговение своей мощью и осознание того, что скрыто под оболочкой хрупкой женщины, как в сердце брата рождается боль, потому что лишь он один знает, почему это происходит.
Все перед моими глазами окрашивается в два цвета и меркнет, под натиском слабости и темноты.
Я прихожу в себя от понимания того, что то, на чем я лежу, не доставляет удовольствия моему телу. Прежде чем открыть глаза, стараясь отстраниться от идущего на повышенных тонах разговора, пытаюсь оценить свое состояние. Не могу сказать, что то, что я ощущаю, внушает мне оптимизм, хотя я готова радоваться уже тому, что воспринимаю себя живой. Правда, насладиться этой мыслью мне в полной мере не удается, потому что в беседе, которую ведут Тамирас и Радмир и которая меня так раздражает, не давая сосредоточиться на себе, уже несколько раз звучит одно и то же имя.
— Среди этих Закираля точно не было. — Голос Карима, который во время схватки был хорошо заметен на фоне изящных эльфов, звучит пусть и не очень бодро, но без отголосков, что могли бы натолкнуть на мысль о ранении.
— И это служит в твоих глазах оправданием произошедшему? — Ну, от Тамираса трудно было ожидать чего-либо иного. Хотя… в своем нынешнем положении, мне трудно с ним не согласиться.
— Правитель Элильяр и Советник Александер по достоинству оценили сведения, которые он передал мне через Таши.
Так… похоже объявился наш белокурый эльфийский красавчик. И по тому, как сыто играют обертоны, он доволен своим кратким исчезновением. Даже с учетом тех разрушений, который он застал после своего возвращения.
— Ты думаешь, они так же отреагируют на то, что у тебя под самым боком была база Даймонов?
— Так она ж была… И насколько я могу судить, начала она прекращать свое существования именно благодаря заклинанию на основе Хаоса. Вряд ли Закираль был настолько неумелым, что позволил своей магии вырваться из-под контроля.
— Там не было ни одного армейца. У всех на набиру была серебряная полоса. Это не были его воины…
На этой фразе наставника графа, желание быть незаметным участником разговора покидает меня. Тем более есть один вопрос, который бы мне хотелось прояснить как можно быстрее: судя по всему, клятва больше не сдерживает меня и значит, Элизар — жив. Вот только на сколько?
Я делаю не совсем удачную попытку шевельнуться, и брат оказывается рядом со мной раньше, чем я прихожу к выводу, что самостоятельно подняться мне будет довольно сложно.
— Тебе стоит полежать еще, ты очень сильно опустошила свой резерв.
— Как Элизар? — Я игнорирую заботу Радмира и, вцепившись в его руку отказывающимися мне повиноваться пальцами, пробую сесть. И на этот раз мне это удается, потому что он понимает, что со мной лучше не спорить и усаживает меня сам.
И на этот раз мне это удается, потому что он понимает, что со мной лучше не спорить и усаживает меня сам.
— Тяжело ранен. Но целители говорят, что его род на нем не прервется. И даже обещают, что меч для него останется любимой игрушкой.
Будем считать, развлеклась я не зря.
— Ну, с вами все понятно, — и я обвожу всех внимательным взглядом: встреть я их в таком виде в темном переулке — долго бы заикалась, — производите впечатление живых и относительно здоровых. А как с остальными?
Отвечает, как ни странно, Алраэль. Опускаясь на кушетку рядом со мной и пальцами, украшенными изящным маникюром и благоухающими тонким ароматом духов, проводит по-моему лицу, которое кажется стянутым коркой.
— Если бы не ты, я мог лишиться всей своей охраны.
— Если бы не я, возможно, этого бы и не случилось…
— Если бы не ты, случилось бы что-нибудь иное. И кто знает, чем бы это закончилось. — И когда он замечает, как становятся влажными мои глаза, переводит наше общение совершенно в иное русло. — В твоей комнате тебя ждет Васька, которого Радмир насилу успокоил, ванна с горячей водой и чистая одежда. А потом… плотный ужин в нашей компании и слова благодарности от каждого из тех воинов, что могут их тебе сказать, потому что ты дала им эту возможность. Веркальяр, — эльф появляется из-за плотно прикрытой двери, как только затихает последний звук его имени, — проводи леди Таши.