Наверное, мне никогда не удастся узнать, каким образом ее отцу удается идти на несколько шагов впереди множества хитроумных планов, которые вокруг него выстраиваются и предугадывать то, что, казалось бы, предсказать невозможно.
— Что ж, в истории Лилеи это будет вторая человеческая женщина, что встанет по правую руку от Правителя иной расы. — После более чем дружеского похлопывания друг друга по спинам, мы расходимся. Хорошо еще, Ролан сдерживал свою демонскую силушку, а то после такого обмена любезностями, несколько дней постельного режима мне были бы обеспечены.
— Я бы с тобой, Элизар, согласился, если бы сам Повелитель очень сильно не сомневался в человеческой природе Рае. Причем, лично она не торопится его разубеждать. Что скажешь, Таши? — И он переводит внимание всех на сестру, что уютно расположилась в кольце рук второго брата и что-то ему шепотом рассказывала.
— Скажу, что у меня есть более интересное времяпровождение, чем обсуждать перспективы будущего союза. — И под взглядом, которым она обводит всех собравшихся в гостиной, мне становится не очень уютно. И лишь одному из нас она дарит капельку своего тепла, когда ее и его глаза касаются друг друга. И хотя это замечают все, не удивляюсь лишь один я: их отношения с Каримом с первого дня из знакомства стали довольно близкими и доверительными. — Я позволю себе откланяться и покинуть вас до утра: день был нелегким и прогулки порталами не способствуют бодрому состоянию тела. А всем, что произошло за это время с вами поделиться мой брат. Ты не против?
— Нет, родная. — И правильно оценив, кто и как к Таши из присутствующих здесь относится, повернулся в сторону Карима. — Вы не будете столь любезны, проводить мою сестру в ее комнату и побыть с ней, пока мы обсудим последние события.
— Моя свобода ограничена? — Она приподнимает бровь и улыбается брату. Лично я не хотел бы, чтобы мне так улыбались.
Но в том, как он отвечает ей, с безграничной нежностью, так несвойственной этой расе, растворяется все ее недовольство:
— Только до утра.
— Ты надеешься обеспечить мне спокойный отдых?
— И это тоже. — И в его взгляде, что направлен в сторону дракона, проявляется неизбежность обнаженного клинка. — Утром мой друг Тамирас должен получить бумаги, подобные тем, что я намерен передать Лорду Дер'Кстанту от своего отца. И тогда я, будучи полностью уверенным в твоих полномочиях, оставлю эту компанию на твое растерзание и отправлюсь помогать отцу готовиться к свадьбе.
— А если мама не согласится?
— Ты думаешь, Рае сможет отказать ему в такой малости?
И она, не находя аргументов против, кивает. И выходит из комнаты вслед за Каримом.
А я наблюдаю за тем, как у всех присутствующих меняется выражение лиц. Вспоминая очень похожий на этот момент: появление здесь же и при похожих обстоятельствах дракона.
— Только не спрашивай, как мы за ней не уследили? — Я позволяю мыслям, что мелькают в моей голове, воплотиться в легком ехидстве. Надеясь, что мои отношения с Повелителем не позволят Ролану закончить мою жизнь прямо сейчас.
Но он реагирует на мою попытку пошутить неожиданно для всех, кроме своего младшего брата.
— А разве на кого-то из вас возлагалась ответственность за ее жизнь? Она вполне способна отвечать за свои поступки, более того, действует от имени Повелителя. Так что… — И он улыбается дракону, который, как мне показалось, не только имеет свой взгляд на эти события, но и намерен донести их до своего друга.
— Закираль не тот противник, с которым может справиться Таши: она слишком молода для таких игр.
— Тамирас, я вынужден повторить. Моя сестра действует с соизволения Повелителя. И все, что она делает, и будет делать — его воля, против которой не возражают Правитель Элильяр и твой отец. И все, что нам остается: помочь ей, если эта помощь ей понадобиться, и не мешать, если она обойдется своими силами.
— Ролан, и ты готов отдать свою сестру Даймону?
И старший из принцев замирает, и в той внешней расслабленности, которая так о многом может сказать понимающему в воинском деле, можно увидеть едва ли не приговор: кое-кто переступил рамки, за которыми понятие дружбы может быть поставлено под угрозу.
— Я думаю, что этот вопрос мы обсудим наедине и чуть позже. — Стремительно падают вниз ресницы, пряча под собой вспыхнувшую ярость, и когда он их поднимает, оборачиваясь к хозяину дома — в них нет ничего, кроме ледяного спокойствия. — Лорд Алраэль, вот те бумаги, о которых я уже дважды упомянул. — Свиток, украшенный широким серебряным кольцом с переплетением рун, что складываются в имя Повелителя, в его руке появляется словно бы ниоткуда.
Но я этот трюк видел уже не один раз и знаю, что потайные карманы к нему никакого отношения не имеют: портал настроен на кольцо принца, которое также гасит все магические следы.
Плотная, украшенная едва различимым рисунком бумага, разворачивается с тихим шелестом, что в установившейся тишине звучит резко и неприятно.
Взгляд моего бывшего друга пробегает по строчкам, и его лицо становится все более напряженным и растерянным. Но когда его глаза замирают в конце текста уже во второй раз, он собран и решителен. Вот только, с того места, где стою я, можно было заметить, как на вопрос, который отразился в чуть дернувшейся брови дракона, эльф ответил коротким кивком.
Вот только, с того места, где стою я, можно было заметить, как на вопрос, который отразился в чуть дернувшейся брови дракона, эльф ответил коротким кивком.
— Я не смею перечить воле своего Правителя. — И он сворачивает свиток и убирает его во внутренний карман камзола. — Я прикажу приготовить Вам, Ваше Высочество, гостевые покои.