— Так и смотрел бы…
— Так я не за этим должен был смотреть… — И Радмир, теперь уже целенаправленно обернувшись ко мне, насмешливо подмигивает.
Плохо, что я могу разделить с ним только его тревогу.
— Отойдем. — Эльф подходит ко мне совершенно неслышно. И это несмотря на то, что мои чувства напоминают мне натянутые струны.
Я киваю головой и, стараясь не привлекать внимание парочки, что уже самозабвенно обвиняет друг друга в том, что не уследили за моим, избегающим меня же телохранителем, отхожу вслед за Алраэлем к двери, что ведет из потайной комнаты к лестнице, ведущей вниз.
Мы, молча, в кольце охраны спускаемся в подвал, оставляя без внимания первый и второй этажи, где, насколько я могу судить по мельтешащим воинам, тоже есть скрытые помещения, и упираемся в дверь, что оббита тонкими серебряными пластинами и украшена знаками, очень напоминающими те, что я видел на развалинах портала.
— Тебе это знакомо? — Мой друг, вроде даже и не смотрит в мою сторону, но по тому, как дрогнул кончик его заостренного уха, я могу предположить, насколько важен для него мой ответ.
И я даже догадываюсь, что значит это ожидание — разговор о доверии между нами хоть и состоялся, но наша договоренность еще ничем не подкрепилась и, скорее всего, настал момент, когда мы можем доказать друг другу, что она не была просто словами.
— Знакомо, но что означает — не знаю.
А он на мгновение опускает ресницы, пряча под ними свое отношение к моему ответу. И я могу лишь надеяться, что он его удовлетворил.
— Это лаборатория. И судя по остаточной магии, именно здесь расставались со своими силами те маги. Но я позвал тебя не за этим. — И бросает за спину. — Оставайтесь здесь.
Дверь, несмотря на кажущуюся массивность, открывается легко и совершенно неслышно. И я, следуя его приглашающему жесту, вхожу внутрь.
Комната, что предстает перед нами не больше чем та, которую мы покинули. И так же не радует обилием мебели: узкая кушетка, у той стены, где наверху было окно, несколько стульев, на спинках которых металлические нашлепки, пустой стол, со следами реактивов на потертой столешнице. И разлитое в воздухе, пропитавшее ткань, которой обтянута вся мягкая мебель, въевшееся в каменные стены, осязаемое кожей и тревожащее ноздри ощущение мощной магии, на которую мое тело отзывается холодом по спине и покалыванием на кончиках пальцев.
— Он даже не пытался здесь что-либо подчистить? Хотя, время для этого у него было. — Я непроизвольно передергиваю плечами — встречу с пустотой Хаоса трудно назвать приятной.
— А я уж подумал, что это только ко мне столь неожиданные мысли приходят.
— Ты хочешь сказать… — мне не удается закончить свою мысль, потому что за меня это делает Алраэль.
— Это не я, это он что-то хочет нам сказать. — И снова обводит комнату рассеянным взглядом.
— И именно за этим ты меня и пригласил?
— Не только. — И его взгляд, словно замыкая круг, останавливается на мне. — Я подумал, что лучшего момента для откровенного разговора найти сложно. Мой дом в последнее время перестал быть для меня прибежищем для уединения.
С этим заявлением трудно не согласиться. Тем более зная, что любимое времяпровождение у Алраэля, когда он не развлекается с очередной красавицей и не занят заботой о своем городе — посидеть у камина с бокалом хорошего вина и летописью прошедших дней.
— И первое, что тебя интересует, мое мнение об очередной проделке Таши?
Он удивленно вскидывает на меня бровь и пытается удержать рвущийся из груди смех. Но видя, что я не склонен ему вторить, возвращает серьезность на свое лицо.
— Вряд ли это можно назвать проделкой. Да и твое мнение мне хорошо известно, как и тебе мое, хоть ты с ним и не согласен. Она — дочь Повелителя Арх'Онт. И по тому, что я видел, воспитывали ее не как придворную кокетку, а как воина, способного оценивать и ситуацию, и свои силы. И мне довольно быстро стало понятно, что за ее привлекательной внешностью и изящными женскими формами может скрываться как верный друг, который, не задумываясь, прикроет спину так и безжалостный враг. И все, что мне нужно было осознать: кто она для меня. Ты же… Тебе придется расстаться с мыслью, что она сможет войти в твой дом хозяйкой. И не потому, что ты не вызываешь у нее симпатии. И даже не потому, что среди твоих соперников — красавец-дракон и экзотический Даймон. — И он, улыбаясь странной улыбкой, в которой так много горечи и сожаления и покачивая головой в такт своим раздумьям, после короткой паузы, во время которой я понимаю, что он высказал мне все то, в чем я не решался себе признаться, добавляет, словно пытаясь окончательно подвести меня к определенному выводу, — Таши — принцесса, пусть даже и пытается убедить себя в том, что ею не является.
— И он, улыбаясь странной улыбкой, в которой так много горечи и сожаления и покачивая головой в такт своим раздумьям, после короткой паузы, во время которой я понимаю, что он высказал мне все то, в чем я не решался себе признаться, добавляет, словно пытаясь окончательно подвести меня к определенному выводу, — Таши — принцесса, пусть даже и пытается убедить себя в том, что ею не является. Она не рождена — воспитана, чтобы править. Либо встать рядом с тем, кто сможет дать ей значительно больше, чем готовы предложить ты или я. И для тебя будет намного лучше, если ты откажешься от нее сейчас, пока твои чувства еще не окрепли и не пронизали корнями твою душу, чем потом, когда это случится.
Но только я с этим, насколько бы правильным оно не казалось, соглашаться не собираюсь.