— Ты нашел мой тайник с компроматом? — Тарагор, успевший во время переполоха запрыгнуть мне на плечо, прячет голову под крыло и старается не дышать, чтобы случайно не привлечь к себе моего разгневанного внимания.
Довольный кивок и загадочный взгляд.
— И коробку с записями? — Массовка предпочитает сделать шаг назад, чтобы оказаться как можно дальше от моей, перетекающей в стойку особы.
И вновь кивок и обширная группа демонят в его глазах устраивает соревнования: кто кого перепляшет.
— И видео на кассете с мыльной оперой?
И его взгляд тухнет, а на моем лице ясно читается его дальнейший астрологический прогноз. В котором на ближайшую перспективу ничего благоприятного для него не предвидится.
— Вот ее-то я в случае чего папеньке и предоставлю. — Как ни странно, на лицах у остальных явно видится облегчение. Похоже, они еще не успели до конца осознать, что моя победа в споре с братом, лично им, ничего хорошего не предвещает.
— Хоть скажи, за что мне придется страдать?
Можно было, конечно, и продлить удовольствие, замалчивая суть записанного на той кассете, но в данном случае, знание того, насколько серьезно он у меня на крючке, доставит мне значительно больше положительных эмоций.
И сделает решение некоторых проблем быстрым и не столь 'волнительным'.
— Последний новый год. Корпоративная вечеринка. Стриптиз на столе.
Я даже не смотрю в его сторону. Я даже не вижу, как становится серой его темная кожа. Я даже не замечаю, как он сглатывает слюну, представляя, что сделает с ним отец, если хотя бы узнает об этой записи.
И не только потому, что такие действия идут вразрез с его представлениями о том, каким должен быть сын Повелителя Демонов. И даже не потому, что в разгар веселья, он забыл о контроле личины, в которой он находился и предстал перед публикой в своем естественном виде. Нисколько при этом не напугав находившихся за гранью крайней степени опьянения сотрудников фирмы, в которой я имела сомнительную честь работать. Скорее наоборот, разбудив в них глубоко спящее стремление ко всему дикому и не цивилизованному.
Все было значительно тривиальнее: это было настолько бездарно…
Короче, отцу было бы стыдно.
— Мне кажется, вы куда-то собирались? — Мой братишка смотрит на меня преданными глазами дворовой собачонки, которой от щедрот своих бросили еще не до конца обглоданную кость.
А в черной мути его взгляда я довольно ясно читаю, что когда он найдет способ отыграться, я буду очень долго проклинать это мгновение.
Наивный… Он просто еще не знает, что основная часть моей коллекции лежит под носом у папеньки: в его личной сокровищнице. И на каждую попытку Радмира загнать меня в угол, я отвечу ему несколькими.
Пусть в следующий раз думает, прежде чем меня плохому учить.
— А ты что, уже в курсе последних событий? — И когда он утвердительно кивает, я обвожу взглядом удивительно молчаливую компанию представителей высшего сословия большинства рас, проживающих на Лилее, уточняя, кому из них я обязана вмешательству в наши дела моих ближайших родственников.
Но они, хоть и прячут глазки, но как-то не слишком похожи на раскаивающихся в содеянном.
— Возможно, это Правитель Элильяр счел необходимым сообщить обо всем Повелителю Арх'Онт. — Общий вздох облегчения и благодарственные взгляды в сторону Лорда, в выражении лица которого присутствует все та же задумчивость, что уже один раз сумела меня смутить. Наталкивая на весьма интересные выводы о собственном участии в том, что пока еще только выстраивается в его голове.
— Будем считать, что кому-то массово повезло. И я поверю, что все было именно так, как это представляет нам господин Алраэль. — И так, чтобы это не бросалось в глаза, перевожу взгляд с брата на эльфийского Лорда. Намекая на то, что было бы неплохо узнать, что творится под белокурой шевелюрой. — Радмир, мы собирались отправиться в тот дом, в котором меня держали и немного осмотреться. Ты присоединишься?
— У тебя есть по этому поводу сомнения? — И когда я качаю головой, на его лице вновь появляется весьма перспективная, в отношении предстоящих мне гадостей, улыбка. — Кстати, Лорд, Вы не могли бы распорядиться, чтобы мой скромный багаж, который я оставил у входа в Ваши владения, перенесли в комнату к моей сестре. Отец дал мне жесткий приказ: ни на одно мгновение не выпускать ее из вида. Который я намерен исполнить со всей возможной тщательностью.
— Ты тоже считаешь, что я не могу себя защитить.
— Что ты, родная. Я здесь лишь для того, чтобы от тебя других защищать. — И он раскрывает мне свои объятия, в которые я ныряю, ощущая, как растворяются в его тепле все мои тревоги. — Я так рад тебя видеть.
Тишина вокруг нас свидетельствует о том, что шок от смены интонаций достаточно глубок, чтобы в их извилинах окончательно и бесповоротно утвердилась мысль, что это не я — они крупно влипли.
— И он раскрывает мне свои объятия, в которые я ныряю, ощущая, как растворяются в его тепле все мои тревоги. — Я так рад тебя видеть.
Тишина вокруг нас свидетельствует о том, что шок от смены интонаций достаточно глубок, чтобы в их извилинах окончательно и бесповоротно утвердилась мысль, что это не я — они крупно влипли. Когда каждый по своим причинам со мной связались. И что присутствие младшего Арх'Хонт не только не смягчит обстановку — оно ее накалит до такой степени, что они предпочтут соглашаться со всем, что я им предложу и смиряться с тем, что вертеть ими будет барышня, несмотря на свои весьма впечатляющие заслуги перед своими правителями.