— Ты считаешь это опасным?
— Я считаю, что она станет достойной женой для нового Ялтара.
— Отец…
Ролан уже ни в первый раз не заканчивает своего восклицания, но каждый раз это короткое слово звучит из его уст по-разному. И вот теперь в этих звуках смешалось недоверие тому, что такая идея могла прийти в мою голову и восторг от того, что она в нее пришла.
— Рае знает? — Добавляет он после короткой паузы, в течение которой его застывший взгляд высматривал что-то за темным окном.
— Должна догадываться, но мы не успели с ней это обсудить — слишком быстро начали развиваться события.
— Кстати, а когда ты занялся Закиралем?
— Очень давно. Но пристально — когда он начал предпринимать попытки разыскать на Лилее сведения о своей матери. — И отметив удивление в его взгляде, посчитал нужным сказать то, о чем никогда и не кому не рассказывал. Потому что даже для меня это было безрассудным. — Он всегда очень сильно отличался от других Черных Воинов. Впрочем, когда я узнал, какая женщина дала ему жизнь, посчитал это вполне объяснимым — кровь драконов проявляется даже там, где она кажется полностью исчезнувшей, не зря же за всю мою жизнь ни одна драконица, кроме дочери Властителя не попала на Дариану. Так что я решил внимательно за ним присматривать, любопытствуя, что из этого получится, ну и контролируя его действия, чтобы сильно не шалил. И когда мои соглядатаи доложили, что он ищет встречи с кем-нибудь из семьи Властителя, решил ему помочь.
Да… Та встреча по накалу эмоций мало уступала встрече с Рае. Он знал — кто я. Я знал — кто он. Своих телохранителей я оставил еще на границе леса и на той поляне нас было лишь двое. Но видя, как он приближается ко мне с грациозностью хищника, стремительно, но очень экономно, как и положено воину, пронзая своим телом воздух с беспощадностью спущенной с тетивы стрелы, я понимал — доведись нам встретиться при иных обстоятельствах, итог этой встречи был бы непредсказуем. И когда я смотрел на него, видел лишь темную бездну, в которой царило холодное равнодушие. А когда он склонился в легком полупоклоне, признавая мой более высокий, по сравнению с собой статус, то достоинство, с которым он это сделал, меня буквально покорило.
Мы говорили не долго. Я лишь рассказал все, что знал о дочери правителя драконов, что дала ему жизнь, настоятельно предостерег от встречи с ее братьями, предложив попытаться устроить подобную этой встречу с самим Тахаром. И несмотря на то, что он отказался, по тому смятению, что прозвучало, когда он произносил слова благодарности, я догадался — этот не откажется от своей задумки.
Что и произошло чуть позже.
Что и произошло чуть позже. И закончилось весьма печально как для самого Закираля, так и для Тамираса, который и до этого к Даймонам испытывал очень острые чувства, а когда узнал о судьбе своей сестры, в которую до тех пор не позволял себе поверить, всю свою ненависть перенес на того, кого посчитал виновным в ее гибели.
Не знал я лишь одного: в то же самое время в крепости Зари родилась моя дочь. Не знал и даже не почувствовал. И даже не допустил такой мысли. И даже не мог предположить.
— Ты считаешь, он перейдет на нашу сторону?
И я качаю головой. Если бы внутренний круг не поторопился записать его в предатели, даже любовь к Таши вряд ли бы заставила его остаться на Лилее. Скорее, выждав этот год он совершил бы ритуальное самоубийство, как только осознал, что на его условиях я ему дочь не отдам. Но судьба сделала то, чего даже я не мог предугадать. Хотя, даже теперь он не встанет против своих.
— У него есть единственный шанс не предать самого себя — взять власть на Дариане в свои руки.
— Но это будет…
— Это будет очень трудно, но не невозможно. Тем более, что и я, и Властитель Тахар готовы ему в этом помочь.
— Ты знаешь, отец…
— Знаю. Но разве мир на Лилее этого не стоит?
Глава 20
Вопреки опасениям мамы сон пришел сразу, как только смыв с себя свидетельства своих приключений и переодевшись во все чистое, я опустила голову на подушку в комнате рядом с той, что еще утром называлась моей; глубокий сон, в котором не было ни ярких сновидений, ни вопросов, ответы на которые я мучительно искала, ни даже его глаз, в которых едва теплилась жизнь. Было лишь странное спокойствие, словно я действительно знала все, что я должна была знать и была к этому готова. Так что рассвет я встретила не только полной сил, но и в состоянии, когда сам мир кажется дружелюбно настроенным по отношению к тебе. Быстро умылась, надела одежду, что приготовили для меня слуги Алраэля и, стараясь сильно не афишировать свою раннюю побудку, сделала попытку спуститься вниз. Правда, не успела открыть дверь, как уперлась носом в живот уже успевшему примелькаться гвардейцу. Причем, была готова поспорить на что угодно — еще мгновение назад он, как и я совсем недавно, пребывал в мире грез; чутко, не давая ни малейшему шороху пройти мимо своего слуха, сжимая в руках рукоять внушительного полуторника, даже не прислонившись к стене, а так и украшая собой словно колонной коридор, но спал.
Когда я подняла голову, чтобы встретиться взглядом с препятствием, что встало на моем пути, а он опустил свою, то ли пытаясь рассмотреть, кто тут по нему долбится, то ли приветствуя меня, я поняла лишь одно — тяжела доля поднадзорного. Даже если он и выступает в качестве принцессы.