— Это все?
Несмотря на то, что тон, которым я задаю свой вопрос излишне резок, он на него даже не реагирует. Похоже, признавая за мной право на него.
— Нет. Это было лишь предисловие, которое я мог бы и опустить, но вынужден был сказать, чтобы ты не начал кидаться на меня еще до того, как я закончу.
— Может, мне стоит заранее подготовиться? — И я демонстративно кладу ладонь на рукоять меча.
— Может и стоит. — Теперь уже он не принимает мой насмешливый тон. И по тому, насколько сумрачен его взгляд, я начинаю догадываться, что все, что я услышу, мне вряд ли понравится. — Я хочу, используя Таши, захватить Закираля.
И он замолкает, пристальным взглядом всматриваясь в мои глаза.
То, что творится в моей голове после его слов, похоже на Хаос: желание располосовать его на ленточки борется с осознанием того, насколько эта идея выглядит привлекательной и какие возможные перспективы она открывает… Если бы не одно единственное, но такое весомое 'но': не уверен, что после такого смогу клясться своей честью.
— Нет. — И когда я произношу это слово, мой голос звучит твердо. Не допуская даже намека на то, что я могу изменить свое решение.
Но этот ответ его никоим образом не устраивает.
— Элизар, мы говорим о Даймоне, который уже дольше, чем тысячу лет занимается на Лилее отнюдь не собиранием цветочков.
— Я знаю. И знаю, что у меня есть всего лишь год, чтобы освободить Таши от неизбежности стать его женой. И для этого я пойду на многое. Но только не на то, что ты предлагаешь. Ее жизнь…
— А сейчас ты не беспокоишься разве за ее жизнь?! Или ты думаешь, они там мирно беседуют?! Или ты думаешь, что он ей декламирует поэтические строки… Очнись и подумай… И порадуйся тому, что ни у кого из нас даже подозрения не мелькнуло, что она может быть с ним заодно и сейчас выкладывает ему все, что мы узнали за эти дни. Правда, из всех нас, похоже, она больше всех и знает.
— Нет, Алраэль. — И я вновь качаю головой. Хотя и признаю весомость его доводов. — Должен быть другой выход.
— Так предложи его. Взвесь все 'за' и 'против'. Вспомни про трупы магов, из которых выкачали все силы для зарядки накопителей. Представь тех женщин, что ценой своей жизни, дали жизнь его детям. Перечисли себе все, что он уже успел натворить здесь и все то, что он еще сможет сделать. И найди этот выход, если ты не хочешь принять мое предложение.
— Я его приму. — По тому, как спокойно оборачивается Лорд к стоящему у нас за спиной дракону я могу сделать единственный вывод: он слышал, как тот вошел. И последние слова относились не ко мне, потому что он уже понял — я менять своего решения не собираюсь, а к Тамирасу, в глазах которого клубится ярость.
— Если мне не удастся сейчас уничтожить защиту и отправить его к праотцам во время нашей незабываемой и так долго ожидаемой мной встречи. Элизар, — он отворачивается от Алраэля, на лице которого читается полное удовлетворения таким поворотом событий и обращается ко мне. И в его взгляде мрачная решимость сделать все, о чем он только что сказал, — там есть работка для тебя. Не поможешь?
— Да, помогу. Но только в этом. И прежде чем обсуждать свой будущий план, я советую вам задуматься о том, что с вами обоими сделает Повелитель, когда ему об этом станет известно.
— От тебя? — Дракон уже взялся за ручку двери, намереваясь ее открыть, но застыл, мрачно посматривая на меня.
— Нет. — И я впервые с того момента, как тень Таши растаяла в тумане портала, позволяю себе грустно улыбнуться. Понимая что я, если и не подписал себе приговор, так потерял двух друзей. — Я попытаюсь помешать вам другими способами. Но вы забыли о Радмире.
— Пусть это будет нашей заботой. — И то, как он это говорит, не оставляет сомнений: его ничто не остановит.
Вот только… он не учитывает того, что и я уступать не намерен.
* * *
Он появляется едва ли не раньше, чем я успеваю осмотреться. Запечатлев в своей памяти лишь высокие городские стены вдалеке, да густой лес в десятке шагов от того места, где я вышла из портала.
— Ты догадалась. — И он сбрасывает верхнюю накидку. Оставаясь в идеально подогнанном под его фигуру белом одеянии: брюках и форменном кителе, напоминающем тот, что я видела на нем в день своего похищения, но с вышитыми на рукаве серебряной нитью знаками.
Пижон.
— Я пришла лишь для того, чтобы набить тебе морду. — Надо сказать, что я изумлена своим выпадом не меньше, чем он: фраза вырывается неожиданно и из самых таинственных глубин моей души.
— Ты думаешь, тебе это удастся? — Похоже, таким отношением к данной ситуации я привела его в полный восторг.
— Я думаю, что вряд ли сомнения меня остановят.
— Что ж, я готов. — И он, внимательно осмотрев меня на предмет вооружения, отстегивает и отбрасывает в сторону ножны с коротким мечом, оставляя на перевязи лишь парочку кинжалов, очень похожих на те, что были присланы мне в подарок. И цилиндрический предмет, плотно сидящий на широком браслете на его правой руке, который, по моему скромному разумению, является самой опасной штучкой из его арсенала. Хотя бы потому, что опознанию не поддается.