Девушки заливисто хохотали.
— Йох-ху! — вопил Арапка и непристойно вертелся на своей подвеске.
— Затем считать мы стали раны, товарищей считать, — первым опомнился Никита. После чего задал уместный вопрос: — Что это было? Уж не предложенная ли Геннадием свет Персеевичем трубка мира?
— Если и трубка, то типа клизмы, — гоготнул Леха.
Мужчины пристально посмотрели на переминающегося с лапы на лапу дружбанолога, не знающего, куда вылить воду из драгоценной шляпы.
— Твоя работа, профессор?
Тот негодующе взмахнул руками. Содержимое шляпы выплеснулось на Ингу с Тоней. Очередь хохотать пришла мужчинам.
Отсмеявшись, приникли к окнам.
Очередь хохотать пришла мужчинам.
Отсмеявшись, приникли к окнам. Снаружи продолжалась водная феерия, совмещенная с аквааэробикой. Площадь по всему периметру была оцеплена механизированными подразделениями обеих картафановских пожарных частей. Гидропушки вели беглый огонь, покрывая территорию и живую силу плотной массой воды. Живая сила потешно барахталась. В наиболее выгодном положении оказались те, кто находился в чаше фонтана. Успел туда перебраться и хитрюга Швепс, который энергично переправлял теперь своих гвардейцев под фонтанный зонтик.
Неподалеку от «Оки» мелькнула влекомая мощной струей фигура Эдипянца. Менеджер новой формации был изрядно помят, насквозь мокр, и лишь нос его вздымался непобедимым волнорезом.
Мало-помалу гидрообстрел прекратился. Пушкари деловито зачехлили орудия, попрыгали в кабины. Взревели моторы, и ярко-красные машины, победно трубя, умчались к местам дислокации. Очищенный от масс комбатантов влажный асфальт интенсивно подсыхал на жарком солнышке, курился паром. От недавнего побоища остался только обрывок транспаранта с уцелевшими загадочными буквами «ЗАСР», прилипший к гранитной груди незабвенного Кузьмича.
Мало-помалу вылезали из окружающих площадь кустов унесенные волной.
Злополучного Эдипянца, как оказалось, девятым валом забросило аж на одну из декоративных елей. К счастью, невысоко, заметил он, очухавшись. На соседней ветке сидела облезлая белка почему-то с кедровой шишкой. Белка цепко держала шишку передними лапами и грозно цыкала на промокшего менеджера. Юран замахнулся было на грызуна, но потерял равновесие и, опрокинувшись, приземлился на выступающее из земли еловое корневище. Копчиком.
От дальнейшего созерцания пассажиров отвлек возглас:
— Так, стало быть, не врут слухи про загадочную машину'бль! По всему видать, не врут…
Только сейчас компания обнаружила рядом с собой давешнего старшего лейтенанта. Чернявый военнослужащий рассматривал обстановку внутри салона, то и дело восхищенно приговаривая: «Живут же люди!»
— Нашего полку прибыло, — обрадовался Никита. — Заходи, солдат, коль пришел. Устраивайся поудобнее, гостем будешь. Докладывай, кто, как, почему.
Старлей хмыкнул:
— Вот ведь, куда ни плюнь, везде желанный гость!
Затем принял строевую стойку, молодцевато сдвинул пятки неуставных кроссовок.
— Осмелюсь доложить, старший лейтенант конногвардейских войск Ванята. В городе проводил увольнительное мероприятие с вверенным мне подразделением ВПУККО под предлогом профессионального праздника. При выдвижении на площадь подразделение попало в засаду, организованную активистами ЗАСР…
— Постойте, товарищ, э-э, Ванята, — прервала его Инга. — Что это за зверь такой — ЗАСР? Ну и аббревиатура, кстати говоря.
— ЗАСР, гражданочка, это так называемые Защитники Анти-Сорной Речи'бль. Борцы с нечистотами русского языка, супонь им на уздечку! Борются, понимаешь, с оральными проявлениями ненормативной лексики'бль.
— С матом, выходит? — уточнила Инга. — Так ведь это замечательно!..
Она осеклась, увидев направленные на нее взгляды. Мягко говоря, негодующие. Даже Илья, даже Иван и те помрачнели. Не бабье это дело, указывать мужикам, как выражаться, говорили их лица. Космический дружбанолог лихорадочно хлопал по шляпе, — видимо, в поисках ответа.
Ситуацию разъяснил тактичный Добрынин:
— Предполагается, что вопрос о купировании русского народного языка не входит в компетенцию симпатичных мадемуазелей.
By компренэ?
— Но… — Девушка сделала попытку возразить. Тут же к ней наклонилась более понятливая Тоня и горячо зашептала на ушко.
— Да, гм, так о чем это я? — Конногвардеец пощелкал пальцами.
— О засаде, — сказал Илья.
— Так точно, о засаде'бль. Значит, выдвигаемся мы, согласно распорядку, к фонтану. По ходу проверяю у курсантов знание конюшенного устава и ТТХ унитарной сбруи. В увольнительных вещмешках позвякивает паек выходного дня. Сами знаете, как это бывает, шли себе гуськом по улице с оркестром, бросались девушки вослед из каждого окна…
Экс-курсант Добрынин с улыбкой сощурился и согласно кивнул:
— Ага, хорошо знаем…
— Вдруг навстречу из-за памятника прется орда гражданских бледнолицых. Выворачивают нам руки, тычут плакатиками в рожи и кричат, что мы, дескать, не так выражаемся. А мы еще толком и не начинали выражаться-то. Ну молодежь у меня шебутная, в основном деревенская да цирковая. Эх, были бы лошадушки при нас, запросто бы отбились конскими яблоками. А так — слово за слово, уздечкой по столу… — Старлей мотнул буйной головушкой. — Все бы, возможно, и устаканилось, но попался там один чудак'бль. Ну и давай встревать. Дескать, он недавно в Эспаньолу ездил, в родео участвовал. И таким стал бравым наездником, что каждому кабальеро даст очко вперед. Но даже себе он, видите ли, не позволяет в общественных местах ругаться как извозчик. А прозванье извозчик, надо вам сказать, для всякого впукковца донельзя обидное. Тут уж я, понятно, не выдержал, обрисовал ему с душевным загибом, какой он специалист. Вот и понеслось. Аллюром три креста.