— То есть как это — плюнь?
— А слюной. Когда я еще говорил, что ты разбрасываешься мозгами. Что за кидалово такое, в самом деле? Да любое буржуйское предприятие за тебя ухватится всеми пальцами, не исключая тех, что на ногах. И бабок навалит по самые помидоры! А может, и по адамово яблоко. Что, разве не так?
— Так-то оно, положим, так. Да только…
— Никаких колебаний! — Илья яростно погрозил Попову пальцем. — Никаких! Вперед, на просторы мирового интеллектуального океана! Что, на Картафанове свет клином сошелся?
Он строго осмотрел комнату, словно отыскивая след картафановского светового клина. Безрезультатно.
Никита, повинуясь внезапному и неодолимому, как чихание, стремлению помочь Муромскому в поисках, заглянул под стол. Светового клина не обнаружилось и там. Зато обнаружилась початая бутылка водки «Государыня Императрица». Кто ее туда запрятал, было не вполне ясно.
«Государыня Императрица» была извлечена и водружена на подобающее столь царственной особе место. Как раз между остатками рыжиков и заскучавшей одноногой курицей. Другую ножку слупил Илья еще в четвертьфинале застолья.
— Отвечай же нам, электрическая душа! — потребовал Илья у Попова.
— Не кипятись, мальчуган. — Леха примирительно ткнул семипудового «мальчугана» в плечо. — «Говорил», «говорил»… А я тебе не говорил, что просто хочу заниматься любимой работой? Здесь, а не у буржуинов! И реального воплощения своим идеям желаю. Чтобы овеществленные — так их разэтак! — результаты руками можно было потрогать. И сказать: «Да, брат Попов, недаром тебя отчизна поила березовым соком и кормила ситными калачами». Да разве ж я один такой?
— Не один. Здесь три лучших представителя поколения, — уточнил Никита. — Возражения?.. Отсутствуют? Тогда по полста!
Полста поглотились единым махом.
— Кстати, товарищи бойцы, лично я нахожу сегодняшнюю ситуацию странной. — Никита со сноровкой ветерана, рассыпающего порох по пороховницам, вдругорядь разлил по стаканам. — Поглядите, в какую поленницу делишки-дровишки складываются. Один к одному. С Ильей я знаком несколько недель. С тобой, Алексей, всего несколько часов. А ощущение, как будто мы с яслей вместе. А отчего?
— Ну так мы же все хорошие люди! — приосанился Муромский.
— О! Кучно положил. В самое яблочко! Врежем по поводу?
— Об чем речь, — заулыбались Илья с Лехой.
Врезали. Поскольку темы пошли серьезные, а заедать такие имеет смысл только строганиной из медвежатины, обошлись вовсе без закуски.
— Продолжаю доклад. Итак, по здравом размышлении поражают три момента. Первый. Случайно, вдруг, мы разом оказались безработными. Разом! Второй момент. Случайно, вдруг, сошлись в одно время в одном месте. И наконец третий. Вот вы меня уважаете?..
Возражений на этот счет не последовало. Последовало лишь предложение наполнить звонкие чары. Что и было проделано немедленно.
— И я вас уважаю, — сказал Никита, катнув опустевшую бутыль из-под «Государыни Императрицы» в угол.
— Видите, мы — опять же вдруг! — оказались взаимно уважаемыми людьми. Вот какие совпадения. Предлагаю выпить за подарок судьбы. За то, что она подкинула нам одну из великолепных загадок, ради которых мы и любим нашу жизнь!
— Ну ты даешь! — восхитился Леха. — Чисто Демосфен! Как по писаному чешешь.
— А что, — скромно заметил Никита, — и по писаному. Или я не писюк?
— Звучит нехорошо, — поморщился Муромский. — Может, лучше письменник, а?
— Лишь бы не язвенник, — согласился Никита. — Кстати, бойцы, давайте-ка учтем ряд случайностей, которые на нас сегодня навалились. Помните, при встрече прозвучала фраза о Мировом, с заглавной буквы, Зле? К чему бы оно, а? И потом эти как чертики из коробочки выскочившие гринписовцы. Гроза эта среди ясного неба. Военные маневры в отдельно взятом жилом массиве. Ну? Как после всего этого мы, трое временно безработных благородных джентльменов, можем сидеть, откушивать-закусывать и делать вид, что мы не вляпались в ситуацию, которую пора уже разруливать?
— Комиссар, тебе бы в Генштабе работать, главным аналитиком. — Илья вскочил с места и заходил по комнате, время от времени отвешивая воображаемым соперникам беспощадные апперкоты. От знакомства с «Государыней Императрицей» грации в его движениях заметно поубавилось, зато размашистости прибыло. — Слышь, мужики, а ведь верно, что-то надо делать. В смысле всех делов не переделаешь, хотелось бы уже и поработать! Почему бы нам и не пошалить, не побезобразничать, так сказать? Лешка, давай для начала хоть с твоей конторой разберемся, что ли. Кто там у вас разбрасывается кадрами и разваливает производство?
Попов в великой задумчивости двумя руками враз почесал затылок:
— Ну я точно не знаю… В администрации много стоящих парней, но на них давят.
— Из-за бугра небось? — заинтересовался Добрынин. — Агенты вражеских разведок?
— Шутишь. Да наши. Эффективные, блин, манагеры. А сейчас таких через одного. Что ж мы, всех подряд мочить будем, что ли?
Муромский с хищным весельем посмотрел на свои кулаки:
— Уж мы яблочки мочили-мочили…
— Погоди, Илюха, паровой молот разгонять, — сказал Никита. — Тут надо бережно. Хирургически либо технически. — В глазах Добрынина запрыгали чертенята. — Пьеса «Ревизор», смекаете? Классика, она штука вечная, парни. И реальная!