— Так и передай негодяям! — Закончив на этой пафосной ноте свой спич, который, к великому сожалению, не попадет в заветный блокнотик Алексея Попова, госпожа Швепс прыгнула за руль джипа и скомандовала любовнику: — В машину!
Голубоватое облачко дыма фукнуло в лицо потерявшему дар русской речи дружбанологу.
Автомобиль тронулся и, переваливаясь на неровностях рельефа, укатил прочь.
Когда несолоно хлебавший Геннадий возвратился на берег Пятака, в каждой лапе у него имелось по корневищу, похожему на серую деревянистую морковку. Профессор поочередно откусывал то от одного, то от другого и с большим аппетитом жевал. Морда у него была испачкана в земле.
— Это же хрен! — определил глазастый Попов.
— Ну а я что вам говорил, — сказал Никита.
Глава 12
ПЕРЕПОЛОХА ПУХНУЩИЕ ВСПОЛОХИ
Средство передвижения, управляемое взвинченной Нинелью, несло романтическую пару с Пятака в пубертаткинский офис. По дороге Вован Офигенович совершил мобильный звонок Юрику Эдипянцу. Грозным голосом он повелел соратнику «мухой метнуться в офис и прихватить с собой этого использованного контрацептива Гендерного».
— Знать ничего не желаю! — ревел Пубертаткин. — Достань откуда хочешь! Хоть из Гроба Господня. Да, Жора, мы с ним круто лоханулись! Теперь надо как-то разруливать, тля! Все. Остальное на месте скажу.
Водительница с лицом валькирии гнала железного коня, будто на Рагнарек. Рвать и метать ей о-очень хотелось. Равно как и применить свой коронный атакующий удар, кусаться, царапаться и визжать противным ультразвуковым бабским визгом. Ну и «настучать» также хотелось. Не в смысле «настучать по репе» или там «в бубен», нет. «Настучать» в смысле информировать вышестоящих и вышестоящих коммерс-опекунов.
«Господин Генеральный Крупье, — составляла она в уме гневно-слезную петицию. — Почему, за что, откуда на мою голову взялись эти молодые беспредельщики? Что за наезды на законопослушную бизнес-леди средь бела дня? За какие шиши я вношу ежемесячную лепту в фонд нашего Дела, герр губернатор штата? И не ваш ли имбецил племянничек (напомним, петиция составлялась в уме), лодырь и бездарь, является совладельцем моей гениальной «Царевны»? А ты, Красавчик Мэри? Посмотри-ка на себя в зеркало! Какую морду наел на моих грибочках, какое брюхо напил на моем рассоле! Кто ж тебя кормить-поить будет, хряка холощеного, если в твоем хозяйстве обесчещивают честную женщину? Объясните же мне наконец, Коррозий Металлович, каким образом стал возможен весь этот пердимонокль?! Одно название, что силовые структуры. Да чтоб вас пронесло птичьим пометом! Структура у них там. Ха, дайте мне точку упора, я сама упру весь мир!..»
Подвижница среднего продовольственного бизнеса продолжала клокотать и когда вышла из машины. Шествовала пешим ходом за дружком по несчастью в его резиденцию и клокотала. Милого дружка обуревали схожие мысли. Разве что обращался он к иным персоналиям и с меньшей экспрессией. Однако разница в цвете перекошенных физиономий у любовников отсутствовала.
Юрис, он же Юрик, он же Жорик Эдипянц, исключительно редко видел хладнокровного подельщика Вована в подобном состоянии. Да еще на пару с Нелькой. От нехорошего предчувствия он и сам взволновался и завопил с одним из подходящих акцентов:
— Вах, дарагой, паслюшай, что за бардак-кавардак?
— Нет, это ты, Жорик, меня паслюшай! — передразнил Вован. — Хватит придуриваться, времени нет. Мы в цейтноте, понял! Где Гендерный? Вот кого мы сейчас будем слушать.
— Послушаем… — Гаубица задумчиво посмотрела на свою тщательно ухоженную ударную длань. — Ух и послушаем!..
Эдипянц представил себя на месте Фебруария Мартовича и внутренне содрогнулся.
— Да щас подъедет.
— Ух и послушаем!..
Эдипянц представил себя на месте Фебруария Мартовича и внутренне содрогнулся.
— Да щас подъедет. Он у бугра. Ну у бургомистра, — пояснил Жорик для Гаубицы. — Че случилось-то, Вован?
— Случилось. Овца с козлом случилась. И дело подмочилось.
— Из-за Гендерного? Так он чего, втихаря на нас бабки рубит? Где-то накосячил? — Недоумение Эдипянца росло.
Пубертаткин плюхнулся в кресло, раздраженно глянул на партнера:
— Братан, знаешь, почему я тебя уважаю? Потому, что, в отличие от меня, ты спьяну никогда не теряешь своей квартеронской головы. Вчерашнюю попойку в «Шалмане» четко помнишь?
— Ну помню.
— Певцов, с которыми мы закорешились, узнаёшь?
— Ну…
— «Ну», «ну»… Антилопа гну! — Вован Офигенович сжал кулачки. — Увидишь их в следующий раз, постарайся стать человеком-невидимкой. Певцы они оказались еще те! Не могу пока просечь, на кого работают и чего хотят, но ансамбль вполне профессиональный. Нелины лягушенции накрыли медным тазом. Ее саму запели чуть не до истерики. Полковника продернули через Серый Замок…
— Ай, мама-джан! — Эдипянц в волнении попытался раскурить сигару прямо в целлофане. — А ведь как хорошо поют.
Вован отобрал сигару и постучал ею по лбу партнера.
— Поют хорошо. Громко. Проблема в том, что у них и бэк-вокалисты неплохие. Прикинь, этот февральско-мартовский урод напел им про наш профит. Не знаю, правда, конкретно они раскололи старика или просто меня на понт решили взять. Да какая разница!