Простодушный инопланетный гость, которому давненько хотелось полюбопытствовать, не встречал ли такой солидный мужчина (да еще в батистовых носках!) Чебурашку, грудью пошел на оцепление. Первое кольцо, образованное представителями прессы, он миновал легко и элегантно, опрокинув по пути всего лишь пару видеокамер и оттоптав какую-нибудь полудюжину ног. Даже истошный визг девиц с картафановского вещательного канала задержал его не более чем на секунду. Второе кольцо составляли амбалы-бодигарды с бандитскими да суконными рожами, как близнецы похожие на негодяя Тыру. Эти дрогнули и тоже чуть было не побежали, но заградотряд секретарей-референтов, вооруженных автоматическими степлерами, помог охранникам устоять.
Персеанин, впрочем, не стал пробиваться дальше. Он поднял выроненный кем-то микрофон и с живым интересом поинтересовался у Стрёмщика, что означает «беспердел».
Ух Ё, узрев говорящего крокодила, осекся и замолк, собираясь с мыслями.
И тогда, напутствуемый мягкими тычками, Алексей Леонтьевич Попов вскарабкался на «Оку» — как на броневик.
— Уважаемые дяденьки и тетеньки! — начал Леха, и голос его, многократно усиленный невидимой звуковой аппаратурой, разнесся над Копчиком и окрестностями. — Картафановцы! Над всем Картафановом безоблачное небо. Сегодня оно символизирует, что вновь поднимает голову мировая эрекция… простите, реакция. Нас спрашивают, кто виноват? Да не вопрос! Небось знаете, кто громче всех кричит «держи вора». Сам жулик с прогоревшей шапкой. Кошка, чующая, чье сало съела. Тот, кто в темный лес барашка уволок. Та, что с ним была, чертовка, такова. Лебедь, рак и щука, на худой конец. Правильно?
Народ подтвердил его правоту одобрительными выкриками.
— Переходим ко второму вопросу, — продолжал Алексей, вдохновленный народной поддержкой. — Кто ответит за то, за се, снова да ладом? Мы и ответим, кто больше-то! Оно ведь всегда так выходит: отними у русского народного мужика любимое занятие, загноби его до полного закаливания организма уничижением проделанной работы…
— Насколько мне известно, молодой человек, вы сами отказались от любимой работы, — иронически усмехнулся Ух Ё. — Притом весьма энергично и неполиткорректно. А ведь производственную субординацию никто не отменял. Я уж не говорю о трудовой дисциплине.
— Ха, трудовая дисциплина! Ну конечно, это же я ее нарушал. Тем, что ради вашей халявы пыхтел над проектами от рассвета до заката. А может, Илюха нарушил трудовую дисциплину, когда отказался заведомо напортачить в своей работе? Русский офицер Добрынин нарушил воинскую дисциплину, оказавшись в морге? Сотрудником, разумеется, а не пациентом.
Названные персоны мигом очутились подле товарища. Алексей обнял их за плечи.
— Да, мы готовы ответить за то, что разворошили этот гадючник, который вы называете Делом.
— Неудивительно. Ни дела, ни работы — вот ваш главный принцип, — заметил Ухват Ёдрёнович. — Бездельники, одно слово.
— Грубое заблуждение, — парировал Леха. — Нет работы — нет Дела, так точнее будет.
— Складно поете, молодой человек, — похвалил Стрёмщик. — На все ответ имеется.
— Наловчился отвечать. За себя и за того парня. Кстати о песнях…
Попов коротко пошептался с друзьями.
За себя и за того парня. Кстати о песнях…
Попов коротко пошептался с друзьями. Муромский завертел головой. Поймав в поле зрения стоящего неподалеку Пашу-Пафнутия, сделал тому некий знак могучими пальцами. Знак был вполне пристойным, однако для стороннего глаза загадочным донельзя. Пафнутий понимающе кивнул и стал куда-то продираться через толпу.
— Кстати о песнях и об ответах, — повторил Попов и с хитрой улыбкой обратился к истцам: — Мы втроем готовы ответить сразу уж и за пресловутых козлов, о которых вы так неуемно печетесь.
— Очевидно, после дождичка в четверг. — Господин Стрёмщик подарил народу фарфоровую голливудскую улыбку.
— Правильнее сказать, после снежка, — парировал Леха и тоже улыбнулся. Зубы у него были натуральные. В их сиянии стоматологический шедевр Ухвата Ёдрёновича моментально померк и поблек. — То есть прямо сейчас и прямо здесь. Друзья! — Он обвел взглядом всех собравшихся. — Любителей полемизировать и без меня хватает. Куда веселей поэтизировать и музицировать. С вашего разрешения мне хотелось бы исполнить старинную новогоднюю песню по данному поводу. Отвечать, так с музыкой!
— Жги, Алексей, разрешаем!
— Нам песня строить и жить помогает!
— Ай, молодца!
Под шумок на-гора протиснулся Пафнутий, ведя за собой квартет лабухов из «Шалмана». Музыканты недолго посовещались с Алексеем, тот подстроил врученную ему гитару, и грянул «Козлиный туш»:
Смех и грех, господа! В наступившем году
Мы воспрянем от резко смещенных акцентов:
Может быть, нам оплатят наш труд по труду,
Не жалея на это копеек и центов.
Нам удачу навалит Судьба, господа,
Да по полной программе, да каждому лично, —
Ведь должна же она навалить иногда,
Как бы это порой ни звучало цинично.
Господа россияне обоих полов!
Почему так заложено в менталитете,
Что в текущем году нам, козлам, за козлов
Для начала, без шуток, придется ответить?
Шебуршатся козлы. Предвкушают свой час
Бородато-рогато-мохнатые звери: