— Что ж, — Илана поднялась, — тогда прочие разговоры излишни. У нас есть лишь один выход. Запереться в Высоком Замке и ждать возвращения моего супруга. Успокойтесь, Ваше Высокопреосвященство, — дочь Марко с трудом сумела скрыть свое отвращение. — Вам ничего не грозит. Высокий Замок неприступен.
Эстель Оскора
Я стояла на смотровой площадке Герцогского Замка и смотрела на море, в котором затерялись ушедшие ночью корабли. Я знала, куда они ушли. После того как взбесившееся море слизнуло армию Марциала, руки Рене были развязаны. Правда, очень немногие знали, что пушки с Аденского вала были возвращены на корабли ДО того, как стихия столь властно вмешалась в войну смертных. Я подозревала, что здесь не обошлось без Гиба, но подозрение не есть уверенность, тем паче я сама скрывала слишком многое.
Флот ушел к устью Канна, откуда армия Мальвани и Феликса должна скрытно пройти к осажденной Кантиске. Сам же Рене вместе с Эмзаром намеревался пробраться в город. Адмиралу, видимо, было мало того, что уже выпало на его долю, ему нужно было еще и еще искушать судьбу. Рене вбил себе в голову, что Годой, узнав о том, что в Святом городе в Светлый Рассвет состоится коронация короля Таяны, постарается ее сорвать и пойдет на штурм, а тем временем Мальвани ударит ему в спину. Я молила всех богов и святых, чтобы так и было, но мне было очень страшно за тех, кто ушел, и я была наедине со своими страхами. Говорить в Идаконе о возможных трудностях нельзя — маринеры, смелые до безрассудства, отличаются суеверностью, так что единственной моей утешительницей стала Белка, уверенная, что Рене размажет Годоя по стенам Святого города?! Жизнерадостности дочки Шандера хватило бы на сотню человек, и я была ей за это очень благодарна.
Солнечный зайчик прыгнул мне в лицо, и я отвернулась. Не тут-то было, пятнышко слепящего солнечного света не отставало, я попробовала прикрыться ладонью, но оно с проворством таракана скользнуло под моей рукой и принялось плясать у меня на лице, норовя попасть в глаза. Более того, к нему присоединились другие, как светлые, так и темные. Сначала это меня взбесило — бесплотные зверята совсем обнаглели, но потом я задумалась. Мои маленькие приятели из света и тени никогда не позволяли себе подобных выходок. Неужели они хотят мне что-то сказать?
Я посмотрела туда, куда меня пытались развернуть, — ничего особенного: море и небольшая лодочка, уходящая в сторону Гверганды. Новая вспышка заставила меня обернуться. Теперь черные и белые пятнышки образовали дорожку, ведущую вниз. Подхлестываемая любопытством и, что скрывать, беспокойством, я пошла вниз. Поняв, что я уразумела, что от меня хотят, слепить меня прекратили и проводили до дверей в комнату Белки. Разумеется, она была не заперта. Я вошла. Дочка Шани никогда не считала нужным поддерживать у себя образцовый порядок, но подобный кавардак она могла устроить, лишь куда-то спешно собираясь. Куда? Я ничего не понимала. Преданный, который после отплытия Рене не отходил от меня ни на шаг, принюхался, коротко и взволнованно рыкнул и, тихонько схватив меня зубами за руку, потащил к двери. Его явно что-то беспокоило. Великие Братья! Куда могла подеваться эта разбойница?
Стражник у двери охотно объяснил, что девочка прибежала около оры назад, страшно взволнованная и сияющая, промчалась наверх и почти сразу же выскочила назад, одетая в парадное платье, и убежала в сторону порта. Я ничего не понимала, но происходящее нравилось мне все меньше и меньше. Что делать, я не знала, но тут мне на глаза попался Ри. Сын Рене шел по двору, о чем-то оживленно беседуя с высоким маринером. Я бросилась к нему. Внешне совершенно не похожий на своего отца, Рене-младший быстротой ума явно удался в него, связав в уме исчезновение Белки, тревогу Преданного и лодку в море — про поднявших тревогу зверят я, естественно, ничего не рассказала.
Совершив отчаянное умственное усилие, я послала вместе с Ри Преданного, а сама вернулась на башню. Толку от меня не могло быть никакого, так зачем путаться под ногами?
Только бы с Белкой ничего не случилось! Я искренне любила того бесенка в юбке, и потом, мне страшно было подумать, что станется с Шани, потеряй он еще и дочку. Рене рассказал мне о Лупе. Я не желала зла ни маленькой колдунье, ни ее новому возлюбленному, но как она могла? Хотя чем лучше я сама?! Я забыла Стефана еще быстрее, чем Лупе забыла Шандера. Более того, мне теперь даже не верится, что когда-то я любила таянского принца, а ведь память мне говорит, что любила. Отчего же я не могу воскресить в себе хотя бы слабый отзвук этого чувства?
Все, что было до Убежища, меня не трогало… Нет, пожалуй, все началось еще в Таяне, в домике Симона и Лупе… Там я пришла в себя, там же поняла, что втянута в какую-то адскую круговерть. Потом был Астени. Эту боль я, наверное, буду носить в себе до конца своих дней, затем в мою жизнь вошел Рене, и я твердо знала, что навсегда. В моей душе не осталось места для Стефана, как же я могу винить Лупе? И все же я не могла ее простить, может быть, потому, что это я убила пожиравших Шани тварей, я крикнула ему «встань и иди», мне он рассказал о своей любви к маленькой колдунье. И чем я лучше ее? Куда ушла моя первая любовь?
«Просто, иногда вы меняете души, а не тела, — густой низкий голос раздался где-то совсем рядом, — не думай об этом, не беспокойся за девочку, ей уже ничего не грозит. И готовься к бою. Скоро придет твоя очередь…»
Я пока еще не сошла с ума и видела, что на площадке никого нет. Глаза говорили одно, но я ощущала чье-то присутствие, мощное, но не подавляющее. Это ощущение продолжалось не дольше мгновения, а потом все пропало. Я недоуменно огляделась вокруг. Все было прежним — море, небо, в котором не спеша плыл огромный орел, город внизу…
Странно, но я сразу же поверила сказанному моим незримым собеседником. Белка вне опасности, скоро меня ждет битва — это было понятно, но вот что он имел в виду, говоря, что мы меняем души? То, что жизнь, как взбалмошный кузнец, кует из нас сначала одно, а потом — другое, или же он имел в виду нечто иное? Нет, эта задачка была не для моего ума… Вот каменная жаба, с которой ходит Рене, наверняка имела свое мнение по этому поводу, но она была далеко, и как бы я хотела быть там же. Увы, это невозможно.
Когда Рене пришел попрощаться, я чудом не кинулась ему на шею, и сейчас мне казалось, что он не оттолкнул бы меня. Только бы он вернулся! Больше мне в этой жизни ничего не было нужно…
Я так и не ушла с башни до вечера, когда вернулся Ри. Он таки нашел Белку и теперь воспитывал ее на весь замок. Мои зверушки не зря подняли тревогу, уж не знаю, как они сообразили, что происходит что-то не то. Возможно, потому, что и Свет и Тьма одинаково враждебны Туману, а дочку Шани выманили именно с помощью магии Ройгу. В городе к ней подошел кто-то чье лицо казалось лицом одного из «Серебряных», и сообщил, что граф Гардани вернулся и приглашает ее на корабль, чтобы вместе войти в порт, и что это будет для всех сюрпризом. Разумеется, она согласилась.
Не знаю, как Ри умудрился найти и догнать в море нужную ему лодку. У маринеров свои секреты, а Ри был сыном Первого Паладина Зеленого Храма. Белка с восторгом пересказывала свои ощущения, происходящее ее даже не напугало. Похитители, видимо, решили держать девочку в неведении как можно дольше, а когда над бортом оказался форштевень «Акме» и, не дожидаясь людей, в лодку прыгнула огромная рысь, Белку это лишь рассмешило. Зато потом ей стало не до смеха. Ри орал на нее так, как может орать только… любящий человек, боящийся потерять дорогое существо. Самым же мерзким было, что целью похитителей была я. Они совершенно правильно рассудили, что ради дочки Шандера я готова на многое, и я бы наверняка пришла за ней туда, куда мне велели, но вот смогли бы они меня взять?