— Да, да, бедный Чарлз… бедный Наттер. Вы собираетесь на дознание? — произнес Гэмбл, но внезапно осекся и в сильном испуге слегка махнул рукой, словно что-то заметил.
Перемена в лице адвоката настолько поразила Тула, что тот, проследив взгляд Гэмбла, остановившийся на открытой двери в противоположном конце комнаты, вскочил со стула и бросился туда. Однако, кроме темного пустого коридора, за дверью ничего не оказалось.
— Что вы там увидели? Что вас так напугало? — спросил Тул. — Можно подумать, вам явился Наттер… совсем как… совсем как…
При этих словах на лице Гэмбла выразилось ужасное волнение.
— Закройте, — сказал он, приблизившись (рука Тула лежала на дверной ручке).
Тул еще раз выглянул в коридор и захлопнул дверь.
— Нет, здесь ничего нет… совсем как женщинам из Мельниц, — закончил доктор прерванную фразу.
— Какие женщины, о чем вы? — спросил Гэмбл машинально; волнение его еще не улеглось, и он, похоже, задавал вопрос неосознанно… быть может, просто чтобы Тул продолжал говорить.
— Женщины из Мельниц… горничные, знаете ли… служанки бедняги Наттера. Они божились, что он расхаживает по дому; клянутся всеми святыми, что видели его вчера ночью.
— Тьфу! Сэр… это все выдумки и бредни… женские фантазии… чтоб им всем пусто было. А где бедная миссис Наттер? — Гэмбл нахлобучил треуголку, взял трость и запихнул в карманы сюртука два или три пакета судебных бумаг.
— Дома… в Мельницах. Она ночевала в деревне и поэтому призрака не видела — любезное приглашение миссис и мисс Макнамары. Но, узнав этим утром новость, Салли Наттер, бедняжка, не захотела больше у них оставаться и вернулась домой; она, горемычная, и сейчас там, убивается.
Мистер Гэмбл был человек довольно бесцеремонный; он быстро, деловито оглядел комнату и похлопал по карманам, где-то в глубине которых зазвенела связка ключей. Убедившись, что все в порядке, он сказал:
— Идемте, джентльмены. Я запираю дверь.
И мистер Гэмбл, не оглядываясь, с отсутствующим видом стремительно вышел в пыльную переднюю.
— Наденьте плащ, сэр… не забывайте о своем кашле … на улице свежо, — сказал он, хитро подмигнув своему уродливому клиенту, и тот поспешно последовал его совету.
— Карета у дверей? — крикнул Гэмбл клеркам в соседнюю комнату и принялся запирать дверь своей приемной; выслушав утвердительный ответ, он не стал заходить в комнату клерков, а вывел своих спутников через заднюю дверь и вниз по лестнице.
— В суд, — бросил адвокат кучеру, и Тул больше ничего не узнал в тот день о делах, связанных с М. М. Он взобрался на своего пони и рысью припустил к Рингзэнду.
Я полагаю, когда достойный юрист повернул ключ в замке и уронил его затем в карман панталон, он считал, что содержимому его кабинета теперь ничто не угрожает, но все же, по мнению Тула, он окончательно так и не пришел в себя, с тех пор как внезапно переменился в лице.
День выдался пасмурный, а окна кабинета мистера Гэмбла так густо заросли паутиной, пылью и грязью, что и при солнечной погоде в комнате бывало сумрачно, как в монашеской келье. Нынче же человек жизнерадостный непременно бы спросил пару свечей, чтобы разогнать тени и не впасть в уныние.
Не прошло и десяти минут после ухода мистера Гэмбла, как дверь, в которой он недавно, судя по всему, увидел нечто страшное, мягко отворилась — сперва слегка, потом, вслед за стуком, пошире, — в комнату тихонько проскользнула, пригибаясь, тень Чарлза Наттера, с его суровым лицом и яркими белками глаз, и склонилась над столом, словно бы читая надписи на оборотах лежавших там документов.
Глава LXXV
КАК В МЕДНЫЙ ЗАМОК ЯВИЛСЯ ВИЗИТЕР И ПРОЧЕЛ ЗАМЕТКУ ИЗ СТАРОЙ ГАЗЕТЫ
Дейнджерфилд, по своему обыкновению, уселся после раннего завтрака за письменный стол и взялся за письма; под рукой у него лежала пачка счетов, снабженных аккуратными ярлыками. Отрадное зимнее солнышко проглядывало за голым кустарником и играло на рябой, волнующейся поверхности Лиффи; малиновки и воробьи клевали во дворе крошки, которые бросала им домоправительница. Когда Дейнджерфилд запечатал последнее из полудюжины писем, дверь открыла горничная и доложила, что на крыльце холла ожидает джентльмен, желающий видеть хозяина.
Дейнджерфилд быстро поднял голову:
— А?.. Ну конечно. Проводи его сюда.
Еще через несколько секунд в комнату вошел мистер Мервин, бледный и грустный, как никогда. Он низко и серьезно поклонился; служанка тем временем доложила о его приходе.
Живо улыбаясь, Дейнджерфилд поднялся, также поклонился и шагнул вперед с протянутой рукой; гость ответил на рукопожатие скорее вежливо, чем сердечно.
— Счастлив видеть вас здесь, мистер Мервин… прошу садиться… очаровательное утро, для прогулки по берегу самое подходящее.
— Я взял на себя смелость явиться к вам, мистер Дейнджерфилд…
— Почитаю за честь ваш визит, сэр, — прервал его хозяин Медного Замка.
Выразив свою признательность легким поклоном, Мервин продолжил:
— …чтобы прямо и без обиняков просить пролить свет на одно в высшей степени важное для меня дело.
— Вы вольны располагать мною, мистер Мервин, — произнес Дейнджерфилд, скрестил ноги, откинулся на спинку кресла и приготовился внимательно слушать.