И тут позади всех неожиданно раздался нежнейший и ласковейший из всех голосов (если не считать голоса матери, разумеется):
— Вы можете обернуться и посмотреть своими глазами, почтенный гном!
— За землями орков, как известно, простирается почти безжизненная пустыня. И вот этой весной, с юга через бесплодные земли пришли чужаки. Не отряд, не армия — целые народы. Они стали теснить орков на север — то есть в нашу сторону… — Аллена рассказывала новости, а Локси никак не мог отвести взгляд от золотистых локонов, которыми беззаботно играл ветер.
— Один из наших лазутчиков, хорошо знающий орочьи наречия, сумел подслушать разговор двух вождей. Так вот — те не в силах совладать с пришельцами, и скоро попробуют на прочность нас и оборону наших земель. Скорее всего — на будущий год. Посланцы к королю Неверу и гномьим старейшинам уже отнесли эти тревожные вести.
Борг озабоченно покивал растрепанной на ветру головой.
— То есть теснить будут нас — эльфов, хумансов и, как обычно, гномов. А что-нибудь известно о тех смельчаках из-за пустыни?
— Люди. Это все, что удалось разузнать, — ответила Аллена и загадочно посмотрела на волшебника.
Ближе к вечеру прибыл сосед, барон фон Дюфер, в сопровождении десятка солдат и своей супруги, тихой добродушной женщины со спокойными глазами. Следом за ними ехала телега с внушающих уважение размеров бочкой.
Следом за ними ехала телега с внушающих уважение размеров бочкой.
— Это вино из моих подвалов. Думаю, на новоселье лишним отнюдь не будет, — заметил барон, ухмыляясь в усы. Он проследил, как протекли все церемонии и поверья при заселении в новый дом — монету под порог, цветы барвинка на притолоку и ставни. А когда Иллен, коему деревенские мальчишки за монетку притащили здоровенного рыжего котяру, подтолкнул того к входной двери и животное, заинтересованно помахивая хвостом, принялось с любопытством обследовать новый дом, сердечно поздравил Локси.
Хоббиты, объединившись с Невенор, преподнесли мастеру чудную остроконечную широкополую шляпу, а также черный, подстать родовым цветам, с жемчужными переливами плащ, и теперь волшебник выглядел как ему и положено. Правда, Стелла хихикала, что он выглядит точь в точь, как мастер Белерон на картинке из «Волшебных сказок», только бороду для солидности отпустить.
— Бороду не обещаю, а усы, пожалуй, можно. — с улыбкой отвечал Локси, поглядывая в окно, где в стоящей прямо у колодца бочке пенилось вино, и Иллен щедро наливал крестьянам по полному ковшику, а уже принявшие для настроения разрумянившиеся и добродушные Щегл и Реваз присматривали за порядком.
Едва на деревню опустилась ночь, волшебник порадовал гостей и своих еще одним красивым фейерверком. И когда вокруг чудных, никогда не виданных диковинных цветов порхали величавые огненные птицы, едва не задевая крыши домов сияющими крылами и длинными переливающимися хвостами, по улице на площадь выступил отряд закованных в железо бойцов.
То было посольство гномов. И, шепнув трактирщику со Стеллой — «чтобы было всего и много», Локси в сопровождении возбужденно блестящего глазами Фраста отправился в свой еще необжитый кабинет.
Даже тот, кто вдоволь насмотрелся на сокровища и шедевры подгорного народа, был бы поражен тем, какую они сделали работу. Волшебник долго рассматривал чудные камни, что будучи облагороженными искусными руками и вставленными в по мере возможности подобающие их блеску оправы, блистали перед ним во всем своем великолепии.
Волшебник снял свою шляпу и низко, как не делал даже перед королем, поклонился старому гному. Он так и не сказал ни слова, но улыбающийся в бороду мастер видел — слова тут излишни. Хумансовский волшебник поражен и очарован. И все же он сумел удивить почтенного Фраста.
— Никакими деньгами невозможно заплатить за такую работу. И все же — я попробую.
С этими словами Локси взял из выстланной изнутри черным бархатом коробочки браслет, где самый крупный из малых камней гордо блистал в окружении алмазов, оттеняющих его густой фиолетово-красный цвет, и с улыбкой преподнес гному.
— Я слышал, у подгорных мастеров есть традиция — каждый год лучшие из лучших выставляют перед Советом Старейшин свои творения, дабы честно и бескомпромиссно выяснить, кто из них величайший. И дабы не дать увянуть высокому искусству, не позволить ему снизойти до повседневного ремесла. Так вот, почтенный Фраст — я хочу, чтобы этот браслет навеки хранился у народа гномов и каждый год переходил к лучшему мастеру. Дабы тот с гордостью и по праву мог носить его.
Прослезившийся от умиления гном с поклоном принял подарок, от волнения не будучи в силах говорить.
— А этот перстень я приношу в дар лично вам, дабы вы могли любоваться им в час досуга, или развеселить свое сердце в печали, — и Локси спокойно подарил гному кольцо со столь великолепным камнем, что сам король трижды подумал бы, прежде чем решиться на покупку такого дорогого изделия.
Гном, чье сердце воистину разрывалось от печали, что придется расстаться со столь великими драгоценностями подземных глубин, надел перстень на палец натруженной руки и, положив ладонь на сердце, с поклоном поблагодарил волшебника.
Так они еще некоторое время изощрялись в проявлениях благодарности и уважения, пока наконец гному не пришлось промочить пересохшее от волнения горло. Он поставил опустевшую кружку на стол, бережно и осторожно погладил последний раз грани Князя, как бы прощаясь с ним, и наконец закрыл футляр.