Гном повел себя более чем странно. Он вылез из-за стола, сразу явив взорам могучую комплекцию и ухоженную, заплетенную в косички бороду. Он подошел к порогу, не спеша обозрел повозку и худощавую пару заморышей. Более детально и внимательно осмотрел усача, выжидательно поигрывающего пока не покинувшей ножны шпагой, а затем с сомнением произнес могучим басом.
— Интересно, а не вас ли мне приказано дожидаться?..
Локси воспринял это известие не без интереса. Это что ж такое выходит? Он оставил в покое оружие и с любопытством оглядел гнома. Да таких полно в любой кузне — гном он и есть гном. Разве что малость поздоровее обычного — воин, сразу видать. Хм, все может быть…
— Может статься, что и нас, — неопределенно ответил он.
— У того вроде усов не было, — с сомнением ответил гном.
Трактирщик, недоуменно переводя глаза с одного на другого, запричитал.
— Да что ж тут такое творится? Может у меня уже совсем в голове помутилось-то?
Не обращая на того внимания, гном рыкнул так, что едва не заложило уши.
— Эй, крыска заморенная!.. Да-да, ты, малявка белобрысая! Тебя случайно не Стеллой звать-величать?
Хоббитянка изрядно обиделась на подобные прозвища, но сообразила, что сейчас не время показывать гонор. Но все же от колкости не удержалась.
— А коли так, то что? Отвечай, борода твоя нечесаная и три года не мытая!
Гном еле заметно ухмыльнулся. Он еще раз внимательно обозрел сменившего обличье Локси и рыкнул опять.
— Стало быть, этот хуманс тот, о ком я думаю?
Повинуясь еле заметному шевелению пальца мастера, хоббитянка, щеголяющая нынче в личине человеческой, хоть и маленькой, женщины, что поначалу в известные моменты немало смущало ее дружка, неуверенно кивнула.
— Подсоблю. Борг меня кличут, — солидно кивнул гном и отправился обратно, допивать свое пиво.
Локси проводил его задумчивым взглядом, улыбнулся. Затем заметил стоящего столбом трактирщика.
— Ну что застыл? Корми давай, да не скупись.
Тот немного пришел в себя, но по нему было видно, что подоплека произошедшего осталась непонятной. Криво дернув плечом, он подался работать, откровенно почесывая озадаченную голову.
Двое заморышей тоже выгрузились из повозки и вошли в залу. М-да — бедновато, но по крайней мере, чисто. Ну что ж…
— Почтеннейший, а как называется здешнее лордство? Мэй? Неплохо, — так примерно допрашивал вспотевшего от страха трактирщика Локси в паузах меж бараньей похлебкой, яичницей с ветчиной, салатом и десертом.
— А народу в деревне? Надо же — тысяча душ. А вот скажи, хозяин, за лордом здешним стоит кто-нибудь? В смысле — поддерживает?
Трактирщик, совсем потерявший нить рассуждений, просто и незамысловато отвечал на вопросы, подавая на стол еду и приборы. Он уже своим чутьем понял, что посетители у него собрались темные, неведомые.
Он уже своим чутьем понял, что посетители у него собрались темные, неведомые. И что жизнь уже не будет той, какая была досель…
— Да никого нет, милорд — вольный, лорд наш. Батюшка егойный поддерживал соседского барона во времена смуты, тот его и жаловал. А нонешний ну совсем чисто волк — на всех без разбору набрасывается. Нет за ним никого, и супругу свою в могилу свел — не успела даже дитенка выносить, бедолашная…
— А семья у тебя большая? — влезла Стелла.
— Женка вон на кухне, куховарит. Да дочка, хворает нонча…
Заслышав на улице шум, трактирщик прыгнул к окну. Всмотрелся, и лицо его посерело.
— Ну вот, дождались! Сам лорд, да людей с ним мало не два десятка. Пока что с крестьян подати собирают.
Обернувшись, он простонал, едва не падая на колени.
— Всеми богами прошу — не доводите до смертоубийства. Может, пока еще не поздно, через заднюю калитку, да огородами?.. А меня, если судьба, вдруг лорд помилует.
Локси встал из-за стола, на ходу облизнул липкие после сладкого пирога пальцы и тоже выглянул, да только в широко распахнутую дверь.
Пренебрежительно фыркнув, он вернулся на место и налил себе из широкогорлого кувшина.
— Знатное у вас тут молоко. Как вы его так делаете?
Из кухни выглянула худенькая женщина с испуганными глазами. Заслышав последние слова, она неуверенно улыбнулась и собралась было, вытирая руки о передник, ответить, но в это время входная дверь с грохотом распахнулась, и в таверну с хохотом повалили солдаты. Они схватили за руки обомлевшего трактирщика и для поднятия настроения отвесили ему пару тычков.
— Ну что, Козми, налог нашему благородному лорду собрал?
Тот от отчаяния не мог даже говорить. Лишь качал головой, разбрызгивая слезы. Ничуть не обрадовавшиеся, но и не огорчившиеся солдаты стали громко совещаться — в петлю или на кол? — меж делом угощая жертву пинками и зуботычинами. Внезапно наступила тишина, и причиной ее оказался выросший на пороге здоровяк с такой похмельной рябой рожей, что рука Локси сама потянулась к шпаге.
— Лорд, тут этот снова артачится, платить не хочет!
Здоровяк, оказавшийся самим лордом, нездорово ухмыльнулся.
— Ну что ж, Козми — я тебя предупреждал. Для начала поджарьте ему пятки, бездельники! А недоимку с этих вытрясем, вон какой браслетик на руке у босяка… — и кивнул в сторону замершей за столом троицы.