— Да все верно, мастер Локси. Озаботиться всем необходимым — и дальше. Нехорошо мне тут, — она поежилась. — Город, а я не люблю их. Даже наших, эльфийских.
В это время из-за того же угла полуобвалившегося здания, где путешественники коротали ночь, лихо выскочили Ленни и Никки.
Они на пару тащили здоровущую корзину — и судя по всему, не пустую. А воительница вдобавок весело помахивала в руке весьма симпатичных размеров копченым окороком. Так что завтрак оказался хоть и поздним, но весьма обильным — а главное, вкусным. Тем более что в корзине нашелся кувшинчик легкого золотистого вина, и вновь гонять девиц за водой или чем таким не пришлось.
Немного подобрев после еды, Локси обнаружил, что даже гном прекратил ворчать. На пыль, жару и вообще — на обилие хорошо вооруженных, зато скупо одетых девиц в округе, превышающее всякие разумные пределы. Жозефина тут же насупила бровку и бегло оглядела себя. Вернее, свою одежду. А еще вернее — те лохмотья, что остались на ней после вчерашних приключений. Затем взглянула на уже немилосердно палящее солнце.
— Может, и мне одеться по здешней моде? — с сомнением она глянула на Никку, блаженствующую в… хм, это с трудом можно назвать одеждой. Скорее намеком.
— Разберитесь с одеждой, — кивнул Локси, с невыразимым наслаждением раскуривая первую, хоть и не совсем утреннюю, трубку.
Эльфийская половина привычно было взбунтовалась — но волшебник столь же привычно послал ее в и на — и после некоторых препирательств согласие в душе оказалось восстановленным.
— Мне что-нибудь более закрытое, — буркнул гном, принимая от волшебника огонек. — Не хотелось бы походить на здешних мальчиков-для-развлечений.
— Не худо бы коняшками обзавестись, — Локси одобрил слова Борга кивком. — А я пока схожу узнаю, как там с…
При одном только воспоминании о Невенор язык молодого волшебника запнулся. С сомнением и озабоченностью он углубился вглубь самого себя, чтобы под ярким светом своего разума, словно под пристальным взглядом королевского прокурора исследовать свои мысли. И оказался немало смущен — рядом с незабываемо милой Бин в сердце жила она. Она, представительница могучего и злокозненного племени. Выросшее на остатках прежнего влечения к Аллене и извечной тяги человечества к прекрасному, в помыслы его властно и в то же время нежно вошло… да-да. Боевая соратница и весьма незаурядная любовница, советчица и помощница в трудных делах и одновременно спутница жизни во всех ее невзгодах и неприглядных проявлениях.
Мысли заметались, словно огонек свечи под порывом ветерка. Как же это так?.. Бин, милая — ты ведь та, о ком я мечтал всю свою жизнь. Хоть и боялся в том себе признаться. И в то же время, рядом с тобой в сердце мое вошла эльфийка — вкрадчивая, любящая и в то же время смертельно опасная, оттого не менее привлекательная и незабываемая. Но ведь так невозможно?..
Бывает, что от таких откровений души своей умирают — и отнюдь не слабые духом. Но счастье и везение Локси — а уж кто-кто, а молодой волшебник везуч оказался весьма и весьма — рядом оказалась еще одна представительница эльфийского роду-племени. Правду говорят, что эльфы умеют читать не помыслы, а движения души. И что страсти людские для них — что открытая книга. Хотя сами остроухие и не способны гореть так — словно раздуваемые ветром уголья, но при своей некоторой холодности они уцелевают там, где мотыльком сгорают люди. И да, она ведь целительница — и не только тела.
Локси стоял, смотрел на орудующего молотком насупленного гнома. Приемлемого качества кузницу удалось найти быстро — Локси посоветовал Боргу не делать своим ученицам сразу боевое супер-пупер оружие. А для начала ограничиться более простым — учебно-тренировочным. Но даже и от таких небрежных движений гномьего кузнеца обе дородных, мускулистых кузнечихи вытаращили глаза да чуть не на коленях упросили «хоть только глазком поглядеть».
— Не изощряйся, Борг, — проворчал волшебник, плавно направляя в горн одно из своих мягких огненных заклинаний — ибо оказалось, что из-за суматохи мятежа и уличных стычек уголь в кузню не поставили.
— Когда мастерицами клинка воспитаешь, тогда и сделаешь маленькое чудо.
Но гном только упрямо встряхнул запотевшим затылком, а сам продолжал выстукивать молоточком что-то, видимое только ему. Выдающийся воин по призванию и кузнец по праву рождения, он попросту не умел работать вполсилы. Шпага и стилет для Никки, и два непарных кинжала для Ленни — так оба мужчины решили, осмотрев обеих девиц, заставив их подвигаться-попрыгать и даже слегка подраться. Да еще и Жозефина, еще румяная после того, как выпила переполняющую Локси бурю эмоций, проворчала, что «магия магией, а острая ковырялка лишней не будет» — и заказала два кинжала. Себе и Тигги.
Оттого Борг и изощрялся в своей любви к раскаленному металлу — и к оружию. Отчего-то живет в мужчинах страсть к предметам убийства себе подобных и не очень. И больше в ходу протыкающие, колющие железки — уж не оттого ли, что… как бы это сказать?.. хм-м. Не оттого ли, что одно из продолжений их сущности болтается между ног и при случае готово наполнить сладким ядом похитительницу своего сердца?