— Вообще-то, можно построить каркас, тогда будут держаться, — снова активизировался Гари, как будто никто и не разговаривал по телефону.
— Ладно, не буду тебя задерживать, раз у тебя там кто-то есть, — вышел из положения Марк. — Желаю приятно провести время. Перезвонить попозже?
— Да-да, поговорим потом. — Положила трубку — в голове у меня всё перемешалось.
— Что, завёл себе ещё кого-то? — крайне некстати внёс Гари полную ясность в ситуацию. Метнула на него свирепый взгляд.
— Как всё-таки насчёт полок?
— Ну, если вам угодно, чтобы все они были на одной линии, придётся передвинуть эти ваши полки, а это значит — ободрать штукатурку, чтобы выровнять тут пространство три на четыре. Вот сказали бы вы мне, что желаете эту симметрию, до того, как я начал… — И оглядел кухню. — Так вы принесли какую-нибудь еду?
— Всё прекрасно, просто чудесно — именно так, как есть, — одобрила я.
— Если рискнёте приготовить для меня кастрюльку вон той пасты…
Только что заплатила Гари за его безумные полки 120 фунтов наличными, только чтобы убрался из моего дома. О боже, как я опаздываю! Чёрт, телефон…
21.05. Звонил папа — необычно: в нормальных ситуациях он предоставляет маме право осуществлять телефонную связь.
— Звоню просто узнать, как у тебя дела. — Голос какой-то не такой, как всегда.
— У меня всё прекрасно, — забеспокоилась я. — А у тебя?
— О да, да, вполне. Всё вожусь в саду, знаешь… очень занят, хотя, конечно, зимой там не особо много работы… Ну, как вообще всё?
— Прекрасно, — повторила я. — А у тебя всё хорошо?
— О, да-да, абсолютно. Эмм… а работа? Как на работе?
— На работе отлично. То есть я хочу сказать — всё катастрофично. Но с тобой правда всё в порядке?
— Со мной? О да, прекрасно. Скоро, конечно, снег пойдёт, полетит, западает, засыплет… Так у тебя всё в порядке, да?
— Да, в порядке. Но как всё-таки твои дела?
Ещё несколько минут мы бродили в лабиринте этого беспредметного разговора, пока наконец я не предприняла прорыв:
— А как мама?
— Ах! Ну, она… она… ах!.
. — Длинная, болезненная пауза. — Она едет в Кению, с Юной.
Весь ужас в том, что история с турагентом-португальцем Хулио произошла после того, как мама последний раз ездила в отпуск с Юной.
— А ты едешь?
— Не-ет, не-ет! — взревел папа. — У меня нет ни малейшего желания сидеть и получать рак кожи в каком-нибудь кошмарном анклаве, прихлебывать пину-коладу и смотреть, как полуголые дикарки стриптизёрши предлагают себя похотливым нахалам у буфетной стойки с вчерашним завтраком.
— А она звала тебя?
— Ах… Ну, видишь ли, нет. Твоя мать постоянно твердит: она независимый человек, наши деньги — это её деньги и она должна иметь возможность свободно познавать окружающий мир и себя саму по первому желанию.
— Что ж, по-моему, пока она придерживается этих двух направлений, — рассудила я. — Она любит тебя, папа. Ты же убедился в этом… — чуть не сказала «в прошлый раз», но быстро исправилась, — на Рождество. Ей просто немного не хватает новых впечатлений.
— Знаю, Бриджит, но есть кое-что ещё. Нечто совершенно ужасное. Можешь ты чуть-чуть подождать?
Смотрю на часы: уже должна быть в «192», а мне так пока и не удалось предупредить Джуд и Шез, что придёт Магда. Смешивать друзей, которые находятся по разные стороны границы брака, чаще всего признак вежливости, но Магда совсем недавно родила. У меня опасения, что это не совсем благотворно подействует на состояние Джуд.
— Прости, я только закрыл дверь. — Папа вернулся к телефону. — Так вот, — продолжал он, понизив голос, — я случайно подслушал, как сегодня мама беседовала по телефону, — я так понял, договаривалась насчет отеля в Кении. И она сказала… она сказала…
— Так, так, спокойно. Что она сказала?
— Она сказала: «Нам не надо на двоих, и не больше пяти футов. Мы хотим хорошо отдохнуть». Боже праведный!
— Ну? — Бедный папа уже всхлипывал. — Что мне теперь, стоять в сторонке и позволять собственной жене нанимать себе жиголо на время путешествия?..
На какое-то время я впала в замешательство. Ни в одной из моих книг нигде не сказано, что можно посоветовать собственному отцу по поводу предполагаемого намерения собственной матери нанять жиголо.
В результате я решилась: попыталась помочь папе повысить самооценку, попутно предложила какое-то время спокойно держаться на расстоянии, всё обдумать, а утром всё обсудить с мамой. При этом прекрасно понимала, что сама была бы абсолютно не способна последовать подобному совету.
К тому времени я уже окончательно опоздала. Объяснила папе — у Джуд кое-какие проблемы.
— Беги, беги! Поговорим, когда будет время. Не о чем беспокоиться! — преувеличенно бодро провозгласил он. И добавил странным, сдавленным голосом: — Пойду лучше в сад, пока нет дождя.
— Папа, — напомнила я, — сейчас девять вечера, середина зимы.
— Ах, верно, — отозвался он. — Ну и чудно. Тогда лучше пойду выпью виски.
Надеюсь, с ним всё будет в порядке.
* * *
29 января, среда
131 фунт (ха-а-а! Но, возможно, столько весит бочка вина, которая у меня внутри); сигарет — 1 (оч. хор.); работа — 1; бойфрендов — 1 (держусь молодцом).
5.00. Никогда, больше никогда в жизни не буду пить!
5.15. Вчерашний вечер вспоминается в отдельных фрагментах, что несколько тревожит.