— Нет, — печально ответила я, — если мы любим кого-то, очень трудно вычеркнуть их из своей жизни, когда они нас бросают.
Сзади раздался звон разбитого стекла; поворачиваюсь — это Марк Дарси опрокинул голубого дельфина, а тот в свою очередь увлёк за собой вазу с хризантемами и рамку с фотографией. Создав свалку из битого стекла, цветов и обрывков бумаги, подлый дельфин волшебным образом остался невредим.
Возникла суматоха. Мама с Элейн и адмиралом Дарси бросились к месту катастрофы. Адмирал носился кругом и орал, папа пытался установить дельфина на полу, приговаривая: «Выкинь ты эту дрянь!», а Марк сгребал свои бумаги и предлагал за всё заплатить.
— Ты готов идти домой, папа? — пробормотал Марк; на лице его отражалась глубокая растерянность.
— Нет, нет, а ты как хочешь. Я тут в чудесной компании, и Бренда здесь. Принеси мне ещё портвейна, а, сынок?
Наступила неловкая пауза, во время которой мы с Марком смотрели друг на друга.
— Привет, Бриджит! — резко бросил Марк. — Давай, пап, нам в самом деле пора.
— Да, поехали, Малколм, — подключилась Элейн, нежно взяв мужа за руку. — Или ты описаешь ковёр.
— Ох, описаю, описаю… ну не знаю.
Когда они втроём прощались, Марк с Элейн заодно выталкивали адмирала за дверь. Наблюдала за этим с чувством внутренней пустоты и грустью; неожиданно вернулся Марк и направился ко мне.
— Ручку забыл, — проговорил он, забирая свой «Монблан» с праздничного столика. — Когда ты летишь в Таиланд?
— Завтра утром. — На долю секунды мне показалось, что это его расстроило. — Откуда ты знаешь, что я еду в Таиланд?
— В Графтон Андервуд только об этом и говорят. Ты уже собрала вещи?
— А как ты думаешь?
— Ни единой. — Он улыбнулся краешком губ.
— Ма-арк! — послышался вопль его отца. — Пошли, мальчик, кажется, это тебе больше всех хотелось уезжать!
— Иду, — отозвался Марк, оглянувшись через плечо. — Это тебе. — Протянул мне смятый листок бумаги, бросил на меня… э-э-э… пронизывающий взгляд и вышел.
Выждав момент, когда никто не видел, трясущимися руками развернула листок: переписанное стихотворение, которое исполнили папа с адмиралом Дарси. Зачем он мне его отдал?
* * *
2 августа, суббота
128 фунтов (уф, провал предотпускной диеты); порций алкоголя — 5; сигарет — 42; калорий — 4457 (в полном отчаянии); упакованных вещей — 0; идей о местонахождении паспорта — 6; идей о местонахождении паспорта, подтверждённых каким-либо разумным результатом, — 0.
5.00. Зачем, ну зачем я еду отдыхать?! Весь отпуск проведу, мечтая, чтобы Шерон обернулась Марком Дарси, а она — чтобы я Саймоном. Сейчас пять утра. Вся моя спальня завалена только что выстиранными вещами, шариковыми ручками и полиэтиленовыми пакетами. Не знаю, сколько брать лифчиков, не могу найти маленькое чёрное платье с зигзагами, без которого не могу ехать, и вторую розовую шлёпку. Всё ещё не получила дорожные чеки, вряд ли действительна моя кредитная карточка. До выхода из дома осталось всего полтора часа, а вещи не лезут в чемодан. Может, выкурить сигарету и несколько минут посмотреть брошюру, чтобы успокоиться?
Ммм, а здорово лежать на пляже и загорать до черноты. Солнце, море и… Охх, лампочка на автоответчике мигает — как это я не заметила?
5.
Солнце, море и… Охх, лампочка на автоответчике мигает — как это я не заметила?
5.10. Нажала кнопку «Прослушивание записи»:
«Э-э, Бриджит, это Марк. Я просто подумал — ты ведь знаешь, в Таиланде сейчас сезон дождей. Тебе стоит взять с собой зонтик».
11. Тайское приключение
3 августа, воскресенье
Невесома (в небе); порций алкоголя — 8 (но в полёте, поэтому не считается благодаря высоте); сигарет — 0 (я в отчаянии — салон для некурящих); калорий — 1 миллион (исключительно в тех блюдах, которые, не будь поданы в самолёте, и не мечтала бы положить в рот); пуканий соседа по сиденью — 38 (пока); вариантов аромата — 0.
16.00. Английское время; в самолете в небе. Приходится делать вид, что я очень занята и занудлива, потому пишу, а жуткий тип на соседнем сиденье, в светло-коричневом синтетическом костюме, упорно старается со мной разговаривать в промежутках между беззвучным, убийственным пуканьем. Пыталась притвориться, что заснула, прикрыв заодно нос, но через несколько минут жуткий тип похлопал меня по плечу и поинтересовался:
— У вас есть хобби?
— Да, люблю вздремнуть, — ответила я.
Но даже это на него не подействовало и за какие-то секунды я была втянута в сумрачный мир этрусских монет раннего периода.
Нас с Шерон посадили отдельно — мы так опоздали, что остались только одиночные места, — и Шеззер на меня дико разозлилась. Однако, похоже, почему-то вдруг успокоилась; конечно, это никак не связано с тем фактом, что она сидит рядом с незнакомцем, похожим на Гаррисона Форда, в джинсах и мятой рубашке цвета хаки, и хохочет до полусмерти (странное выражение, правда?) над каждым его словом. И это несмотря на то, что Шез ненавидит всех мужчин, поскольку они утратили свою роль и впали в пашминаизм и безумное насилие. А я между тем привязана к Мистеру Синтетическому Аппарату по Производству Вони и вот уже двенадцать часов не могу покурить. Хорошо хоть, есть никотиновая жвачка.