Обожаю чудесные магазины в аэропорту! Сэр Ричард Роджерс, Теренс Конран и всякие подобные постоянно жалуются, что аэропорты превратились в огромные ярмарки, а я считаю — хорошо. Возможно, включу эту тему в свой следующий специальный очерк, — может быть, о самом сэре Ричарде, если не о Билле Клинтоне. Может, стоит примерить бикини?
13.30. Так. Сейчас отправлю письма, заскочу в магазин с товарами для тела и пойду.
13.31. Прозвучало объявление: «Пассажирка Джонс, вы последний пассажир на рейс ВА 175 до Рима. Пожалуйста, немедленно пройдите к терминалу 12, самолёт вылетает».
* * *
22 апреля, вторник
128 фунтов; порций алкоголя — 2; сигарет — 22; звонков от противного Майкла из «Индепендент» с целью проверить, «как продвигаются дела», — около 30; кол-во прослушиваний пленки с записью интервью — 17; написанных слов — 0.
9.00. Снова дома, в Лондоне; после путешествия, посланного небесами. Так, собираюсь сесть за интервью. Поразительно, насколько концентрация на работе и карьере отвлекает от любовной тоски. Это просто настоящая фантастика. Вылезаю из такси на римской площади — и кажется, что сейчас упаду в обморок, действительно фантастика: залитая солнцем огромная площадь, вся в высоких руинах, и посреди всего этого — мистер… Ох, телефон.
Звонил Майкл из «Индепендент»:
— Ну что, получается?
— Да, — раздраженно ответила я.
— И вы не забыли взять диктофон вместо плейера?
Честное слово, не знаю, что там Том ему обо мне наговорил, но его тон подсказывает — я не пользуюсь особым уважением.
— Ладно, у вас есть время до четырёх часов. Так что поторопитесь.
Ла-ла, у меня масса времени. Восстановлю только немного в памяти этот день. Ммм… он выглядел в точности как мистер Дарси — весь такой чувственный и стройный. Даже показал мне церковь с дырой, могилу какого-то Адриана или что-то в этом роде, статую Моисея; невероятно мастерски не давал мне кидаться под машины и всё время говорил по-итальянски. Ммм…
Полдень. Утро прошло не слишком хорошо, хотя, очевидно, мне нужно какое-то время, чтобы осознать случившееся и обсудить свои впечатления с другими смертными. Возможно, оно прошло вполне продуктивно.
14.00. Снова телефон. Так вот что бывает, если пишешь и специализируешься на знаменитостях: телефоны звонят непрерывно. Это был проклятый Майкл:
— Как продвигаются дела?
Чёрт, чёрт, он действует мне на нервы. 16.00 вовсе даже не последний срок, понятно, что это конец рабочего дня. Признаться, мне ужасно нравится делать запись. Очень правильно поступила, когда начала с лёгких вопросов, а потом уже перешла к содержательным вопросам Тома, которые записала накануне вечером, хотя и была слегка выпивши. Моё умение вести беседу явно произвело на него должное впечатление.
14.30. Сейчас только быстренько выпью кофе и выкурю сигарету.
15.00. Лучше ещё разок послушаю плёнку.
Вот это да! Позвоню-ка Шез и дам ей послушать этот последний кусок.
Ай-ай, уже 15.30, а я ещё не приступила. Ладно, не надо паниковать; они наверняка ещё сто лет не вернутся с ланча, а потом будут пьяны, как… как журналисты. Погодите, увидите мою сенсацию!
Как начать? Ясно, что интервью должно включать мои впечатления от мистера Дарси и надо искусно вплести темы нового фильма «Крайнее возбуждение», театра, кино и т.
д. Может быть, мне поручат регулярную еженедельную рубрику — «Очерки Бриджит Джонс»: «Джонс беседует с Дарси»; «Джонс беседует с Блэром», «Джонс беседует с Маркосом» (правда, он уже умер).
16.00. Как, по их мнению, мне творить, если чёртов Майкл постоянно названивает и диктует, что я должна и чего не должна писать? Грр, если это снова он… У них там нет никакого уважения к журналистам — никакого.
17.15. Ха-ха, отбрила его: «Я пи-шу-ин-тер-вью!» Только тогда заткнулся.
18.00. Ладно всё в порядке. Известные журналисты всегда опаздывают с материалами.
19.00. Чёрт, чёрт. О чёрт, чёрт!
* * *
23 апреля, среда
129 фунтов (кажется, у меня и впрямь выработалось что-то вроде привычки к жиру); поздравительных звонков от друзей, родственников и коллег по поводу моего интервью с Колином Фёртом — 0; поздравительных звонков от сотрудников «Индепендент» по поводу моего интервью с Колином Фёртом — 0; поздравительных звонков от Колина Фёрта по поводу моего интервью с Колином Фёртом — 0 (странно, правда? ).
8.00. Статья выходит сегодня. Попала в небольшой цейтнот, но, наверно, это не так уж и плохо. Должно получиться вполне нормально. Поскорее бы принесли газету.
8.10. Почта ещё не пришла.
8.20. Ура, принесли газету!
Только что видела интервью. В «Индепендент» полностью проигнорировали всё мною написанное. Понимаю, слегка опоздала, но это невыносимо. Вот что они напечатали:
По не зависящим от редакции причинам нам пришлось опубликовать интервью, которое Бриджит Джонс взяла у Колина Фёрта, дословно, в виде расшифровки магнитофонной записи.
БД. Так. Теперь давайте начнём интервью.
КФ (немного нервно). Хорошо, хорошо.
Очень длинная пауза.
БД. Какой у вас любимый цвет?
КФ. Простите?
БД. Какой у вас любимый цвет?
КФ. Синий.
Длинная пауза.
БД. Какой у вас любимый пудинг?
КФ. Э-э… Крем-брюле.
БД. Вы знаете, что скоро выходит фильм Ника Хорнби «Крайнее возбуждение»?