Не придётся огорчать маму.
Аргументы «против»
Подвергнусь мукам и пыткам из-за происшествия
с Марком/Ребеккой.
Меня может стошнить прямо на стол.
Снова телефон… Только бы не мама.
— Как голова? — раздался голос Тома.
— Прекрасно! — бодро воскликнула я дрожащим голосом и покраснела. — А что?
— Ну… ты вчера вечером была куда как хороша.
— Шеззер сказала, что нет.
— Шеззер сказала, что нет.
— Бриджит, — вздохнул Том, — Шеззер там не присутствовала. Пошла в «Мет-бар» встречаться с Саймоном. Из всего этого я делаю вывод, что она находилась в таком же состоянии.
* * *
3 марта, понедельник
131 фунт (ужасное, резкое образование жира в результате просаленного воскресного обеда у родителей); сигарет — 17 (аварийное положение); происшествий во время родительского обеда, доказывающих, что в жизни есть ещё какой-то здравый смысл или реальность, — 0.
8.00. Похмелье наконец начинает отпускать. С огромным облегчением вернулась домой, где чувствую себя взрослой хозяйкой замка, а не пешкой в чужих играх. Вчера решила, что отвертеться от маминого обеда нет никакой возможности, но всю дорогу в Графтон Андервуд боролась с постоянными приступами тошноты. Деревня показалась мне неестественно идиллической — отделана нарциссами, оранжереями, утками и т.д. Люди кругом подстригали кусты, как будто жизнь простая и мирная, никаких катастроф нет и в помине и Бог существует.
— О, привет, дорогая! Хакуна матата! Я только что из магазина. — И мама затолкала меня на кухню. — Кончились бобы! Сейчас, только прослушаю автоответчик.
В отвратительном состоянии присела: автоответчик орёт, мама грохочет вокруг, включая разные приспособления — они перемалывают мне мозги и визжат у меня в голове, которая и так раскалывается.
— Пэм, — послышалось из автоответчика, — это Пенни. Знаешь парня, который живёт за углом, у гаража? Так вот, он покончил с собой — из-за шума от этих охотников на голубей. Прочитала в «Кеттеринг игзэ-минер». Да, и хотела спросить: можно Мёрл положит тебе в морозильник пару дюжин пирожков с фаршем, пока они не установят газовую плиту?
— Привет, Пэм! Марго! Опять попрошайничаю! Не дашь шестидюймовый круглый шведский противень на двадцать первый день рождения Алисой?
Бешеным взором оглядываю кухню, сходя с ума от мысли, сколько разных миров можно открыть, проиграв чью-нибудь пленку на автоответчике. Может, кому-нибудь стоит сделать это на инсталляции в «Саачи-гэлери»? Мама тем временем гремит чем-то в кухонных шкафах, а затем набирает номер.
— Марго, Пэм. У меня есть губчатый овальный противень, подойдёт? Ну тогда возьми йоркширский противень для пудинга и постели на дно кальку.
— Привет, привет, бом-ди-бом-бом! — На кухню забрёл папа. — Кто-нибудь знает почтовый индекс Бартон Сигрейв? Может, КТ4 ХС или L? А, Бриджит, добро пожаловать в наши траншеи! На кухне третья мировая война, Маугли играет в саду.
— Колин, будь добр, вылей масло из сковороды для чипсов! — скомандовала мама. — Джеффри говорит, после того как его сильно нагреваешь десять раз, надо выбрасывать. Кстати, Бриджит, я купила тебе тальк. — И мама протянула мне белоснежную коробочку от Ярдли с золотой крышечкой.
— Э-э, зачем? — удивилась я, осторожно принимая коробочку.
— Ну как же! Придает приятный запах и свежесть.
Грр, грр! Ход её мыслей слишком очевиден: Марк ушёл от меня к Ребекке, потому что…
— Ты хочешь сказать, я пахну? — я обиделась.
— Нет, дорогая. — Мама помолчала. — Но ведь всегда приятно сохранять приятный запах и свежесть.
— Добрый день, Бриджит! — Юна появилась будто ниоткуда, с тарелкой варёных яиц в руках. — Пэм, забыла тебе сказать: Билл пытается уговорить совет счистить его подъездную дорожку — не проложили её щебенкой, и у них рытвины. Так Элейн спрашивает, не могла бы ты сказать им, что у вас по дорожке стекала вода, пока они не проложили щебёнку.
Чепуха всё какая-то, чепуха. Чувствую себя пациентом в коме — все окружающие уверены, что он ничего не слышит.
— Давай же, Колин, где фарш?! Сейчас уже приедут!
— Кто? — спрашиваю с подозрением.
— Дарси. Юна, заправь яйца майонезом и посыпь паприкой, ладно?
— Дарси? Родители Марка? Сейчас? Зачем?! И в этот момент звонок — исполняет целиком мелодию городских курантов — заиграл.
— Мы старейшины племени! — подмигивает мама, снимая передник. — Так, давайте, все-все-все, приступаем!
— Где Веллингтон? — шепчу я маме на ухо.
— А, он там, в саду, учится играть в футбол! Ему не особо нравится сидеть на наших ланчах и болтать с нами со всеми.
Мама с Юной бросились к дверям, а папа похлопал меня по руке.
— Вперед, и с песней! — ободрил он меня.
Прохожу за ним в гостиную, покрытую коврами и всячески украшенную, соображая, хватит ли мне сил и контроля над собственными конечностями, чтобы улизнуть. Решила, что нет. Отец и мать Марка, Юна и Джеффри неуклюже выстроились в кружок; каждый держал в руке бокал с шерри.
— Ладно, милая, — предложил папа. — Давай тебе чего-нибудь нальем.
— Вы знакомы… — Сделал жест в сторону Элейн. — Ты знаешь, дорогая моя, прости, я знаком с тобой вот уже тридцать лет и напрочь забыл твое имя.
— А как поживает ваш сын? — вмешалась Юна.