— Какое море?
— Северное море.
— И?
Бешено уставляюсь в атлас: другого моря там нет.
— О'кей, — великодушно простил Даниел, — одно море из двух — это прекрасно. Так ты приедешь?
— Нет! — вскричала я.
Честное слово, Даниел, это уж слишком! Не собираюсь снова ввязываться во всё это.
* * *
12 июля, суббота
292 фунта (по ощущениям, в сравнении с Ребеккой); кол-во болей в спине из-за отвратительного резинового матраса — 9; кол-во фантазий, включающих Ребекку и природные катастрофы, удары, током, наводнения и профессиональных киллеров, — большое, но пропорциональное.
Дом Ребекки, Глостершир. В ужасном коттедже для гостей. Зачем я сюда приехала? Зачем? Зачем? Мы с Шерон оставили всё на последний момент и поэтому прибыли за десять минут до обеда. Получилось нехорошо — Ребекка прощебетала: «О, а мы уже решили, что вы не приедете!» — прямо как мама или Юна Олконбери.
Нас разместили в коттедже для прислуги, и я посчитала, что это то, что надо (нет опасности столкнуться в коридоре с Марком), пока мы туда не зашли: стены выкрашены зелёной краской, односпальные кровати из вулканической резины, с жёсткими валиками вместо подушек, — резкий контраст с прошлым разом, когда я была здесь и меня расположили в прекрасной комнате, с отдельной ванной, как в отеле.
Нас разместили в коттедже для прислуги, и я посчитала, что это то, что надо (нет опасности столкнуться в коридоре с Марком), пока мы туда не зашли: стены выкрашены зелёной краской, односпальные кровати из вулканической резины, с жёсткими валиками вместо подушек, — резкий контраст с прошлым разом, когда я была здесь и меня расположили в прекрасной комнате, с отдельной ванной, как в отеле.
— Типично для Ребекки, — проворчала Шерон. — Одиночки — граждане второго сорта, усвойте.
Опоздав, мы на цыпочках вошли в столовую, чувствуя себя как пара ярко выраженных разведённых женщин — макияж пришлось делать в спешке. Комната, как и в прошлый раз, великолепна, дух захватывает, с огромным камином в дальнем конце. Вокруг старинного дубового стола, освещённого свечами в серебряных канделябрах и украшенного цветами, сидели человек двадцать.
Марк — во главе стола, между Ребеккой и Луизой Бартон-Фостер; весь поглощён беседой с ними. Ребекка сделала вид, что не заметила, как мы вошли. Так и стояли неуклюже, таращась на стол, пока Джайлс Бенвик не прокричал:
— Бриджит! Идите сюда!
Меня посадили между Джайлсом и Магдиным Джереми; тот, казалось, совершенно запамятовал, что я когда-то встречалась с Марком, и разражался фразами:
— О, похоже, Дарси увивается за твоей подругой Ребеккой. Забавно! Была такая штучка, Хизер или вроде того, подруга Барки Томпсона, — кажется, очень интересовалась этим старым развратником.
Джереми явно игнорировал то обстоятельство, что Марк и Ребекка сидят слишком далеко, чтобы его слышать, но только не я.
Пыталась сконцентрироваться на его болтовне и не слушать их разговора — он крутился вокруг отдыха на вилле в Тоскане, организуемого Ребеккой в августе (с Марком, как, видимо, предполагалось). Все просто должны туда поехать, кроме, естественно, меня и Шез.
— Что это, Ребекка? — проорал какой-то ужасный горлопан.
Смутно помню его после лыжного путешествия. Все оглянулись на камин — там выгравирован новый с виду фамильный крест с девизом «Per Determinam ad Victoriam». Наличие креста показалось мне довольно странным: семья Ребекки не принадлежит к аристократии, они крупные агенты по недвижимости — «Найт, Фрэнк и Рутли».
— «Per Determinam ad Victoriam»? — зарычал горлопан. — «Через жестокость к победе»? Это про нашу Ребекку.
Оглушительный всплеск хохота — мы с Шеззер украдкой весело переглянулись.
— Это значит — «Через решимость к успеху», — обиженно пояснила Ребекка.
Взглядываю на Марка — прикрывает рукой чуть заметную улыбку.
Каким-то чудом пережила обед: в продолжение его выслушивала Джайлса (медленно, с подробным анализом рассказывал о своей жене), пыталась не обращать внимания на тот конец стола, где сидел Марк, и делилась знаниями, почерпнутыми из психологических книг.
Отчаянно хотелось пойти спать и избежать всего этого кошмара; однако всем нам пришлось переместиться в большой танцевальный зал.
Чтобы отвлечься от лицезрения Ребекки, которая медленно кружила с Марком, обняв его за шею и удовлетворённо стреляя глазами во все стороны, принялась изучать коллекцию CD-дисков. Чувствовала себя ужасно, но не собиралась этого показывать.
— Ради бога, Бриджит, имей хоть чуть-чуть ума! — Шерон запустила руку в кучу дисков, выключила романтичную песню и вставила вместо неё какой-то кошмарный кислотный медляк.
Затем устремилась в центр зала, оторвала Марка от Ребекки и стала с ним танцевать. Вообще-то, Марк был довольно весел и смеялся над попытками Шеззер вести его в танце. Ребекка выглядела так, будто съела тирамису и только потом проверила содержание жира.
Внезапно Джайлс Бенвик схватил меня и затанцевал со мной дикий рок-н-ролл — и каким-то образом оказалось, что я летаю по всей комнате, на лице застыла сумасшедшая гримаса, трясу головой, как тряпичная кукла, которую насилуют.
После этого я в буквальном смысле больше не могла вынести; шепнула Джайлсу:
— Я собираюсь уходить.