Толстый Найджел из офиса Марка дурачился, гоняя мяч с каким-то горлопаном. Его огромное брюхо тряслось, ярко освещённое солнцем; он ударил по мячу, промахнулся и плюхнулся в воду головой вперёд, вздыбив гигантскую волну.
— Да-а-а! — рассмеялся Марк. — Порази-ительно!
— Очень мило, — рассеянно заметила я Шез. — Кажется, вот-вот увидишь львов, лежащих рядом с ягнятами.
— Львов, Бриджит? — переспросил Марк с другой стороны группы — он смотрел на меня в просвет между сидящими.
— Я хочу сказать — как в каком-то там псалме, — объяснила я.
— Верно. — В его глазах появилась знакомая мне дразнящая искорка. — Может быть, ты имеешь в виду лонглитских львов?
Ребекка внезапно вскочила.
— Прыгну-ка я с моста! — И обвела всех взглядом, выжидающе улыбаясь.
В отличие от остальных — в шортах или коротких платьицах — она максимально обнажилась: крошечный коричневый нейлоновый купальник, от Келвина Клайна.
— Зачем? — поинтересовался Марк.
— Ну как же, ведь на пять минут выпала из центра внимания! — прошептала Шерон.
— Когда мы были маленькими, часто это делали! Это божественно!
— Но там очень мелко, — предупредил Марк. Это действительно так — со всех сторон над уровнем воды выступало полтора фута сухой земли.
— Ничего, это мне привычно, я не боюсь!
— Знаешь, Ребекка, и правда не стоит! — подключилась Джуд.
— Ничего, это мне привычно, я не боюсь!
— Знаешь, Ребекка, и правда не стоит! — подключилась Джуд.
— Ну, уж если решила — сделаю! — лукаво подмигнула, скользнула ногами в изящные туфельки «мьюлы» (без задника) и устремилась к мосту.
По счастью, к её правой ягодице прилип кусок грязи и травы, что здорово ослабило эффект. Мы смотрели, как Ребекка скидывает туфельки и, держа их в руке, забирается на перила. Марк поднялся, тревожно переводя взгляд с воды на мост.
— Ребекка! — позвал он. — Погоди!
— Да нет, я себе никогда не изменяю! — бравируя, прокричала она и встряхнула волосами; закинула голову, подняла руки, выдержала драматическую паузу и прыгнула.
Все смотрели, как Ребекка плюхнулась в воду… Вот наступил момент, когда ей уже пора появиться, но её нет. Марк помчался к озеру — и тут она с брызгами вынырнула на поверхность и что-то заверещала. Марк бросился в воду и поплыл к ней; то же сделали ещё двое парней. Я потянулась к сумке за мобильным телефоном. Ребекку вытащили на мелкое место, и после продолжительного кривляния и крика она наконец, хромая, выбралась на берег, поддерживаемая с двух сторон — Марком и Найджелом. Ясно, что ничего особо ужасного не произошло.
Встав, я протянула Ребекке полотенце и предложила как бы в шутку:
— Позвонить в «Скорую»?
— Да… да…
Все собрались вокруг и рассматривали повреждённую ступню хозяйки. Ребекка шевелила пальчиками (ноготки профессионально покрыты лаком «Руж ну-ар») — ей просто повезло.
В конце концов я выяснила телефон её врача, узнала на автоответчике номер, по которому надо звонить, когда он свободен от операций, набрала и передала телефон Ребекке.
Она долго беседовала с доктором, двигала ногой в соответствии с его инструкциями и издавала огромный набор различных звуков. В результате все сошлись на том, что перелома нет, растяжения тоже, а просто лёгкий ушиб.
— А где Бенвик? — спросил Найджел, вытираясь и глотнув холодного белого вина.
— Да, где Джайлс? — подхватила Луиза Бартон-Фостер. — С утра его не видела.
— Пойду посмотрю, — вызвалась я, благодарная за возможность избежать адского зрелища — как Марк растирает тонкую щиколотку Ребекки.
Так приятно зайти в прохладный холл, с широкой лестницей. На мраморных постаментах — рядком статуи; на выстланном плитами полу восточные ковры, а над дверью — ещё один помпезный, гигантский крест. Помедлила немного, наслаждаясь тишиной, наконец позвала:
— Джайлс?..
Гулким эхом разнесся мой голос кругом.
— Джайлс?..
В ответ — молчание. Не имея ни малейшего понятия, где его комната, я стала подниматься по великолепной лестнице.
— Джайлс!
Заглянула в одну из комнат: гигантская кровать с пологом из резного дуба; комната вся красная, окна выходят на то самое озеро, где только что разыгралась сцена; над трюмо висит красное платье, в нём Ребекка была за обедом; на кровати… меня будто ударили под дых. На покрывале, аккуратно сложенные, — шорты с эмблемой «Ньюкасл юнайтед», те самые, что я подарила Марку на День святого Валентина.
Выскочила из комнаты и прижалась спиной к двери, тяжело дыша… И тут услышала стон.
— Джайлс?.. Ни звука в ответ.
— Джайлс! Это Бриджит!
Снова стон… Я пошла по коридору.
— Где ты?..
— Зде-есь…
Толкаю дверь: мертвенно-зелёная, жуткая комната, всюду чудовищные глыбы мебели чёрного дерева… Джайлс лежит на спине, повернув голову набок, тихонько постанывает. Рядом с ним — телефон, трубка свешивается на проводе.
Рядом с ним — телефон, трубка свешивается на проводе.
Присаживаюсь на кровать; Джайлс приоткрывает глаза и тут же снова закрывает. Очки у него на носу сидят косо. Снимаю их.
— Бриджит…
В руке держит флакончик с таблетками. Беру его: темазепам.
— Сколько ты выпил? — Слегка сжала его пальцы.
— Шесть… или… четыре…
— Когда?
— Недавно… недавно…
— Тебе надо очистить желудок.
Вспомнила, что при передозировке всегда жмут на живот. Побрели вместе в ванную. Честно говоря, не так уж было всё приятно, когда я заставила Джайлса пить воду, много-много, а потом он дополз до кровати, упал на неё и принялся тихонько всхлипывать, уцепившись за мою руку. Пока я гладила его по голове, он с рыданиями выложил: позвонил своей жене, Веронике; потеряв всякий разум и самоуважение, умолял её вернуться — перечеркнул всю ту большую, достойную работу, что проделал за последние два месяца. Она решительно на это объявила, что хочет развода. Вот тогда он впал в отчаяние, (весьма мне понятное состояние). Заверила его — этого вполне достаточно, чтобы любого довести до темазепама.