— Так, Гари, — намекаю, — я немного спешу!
Он не отвечает и принимается мастерить самокрутку. Внезапно пугаюсь: вдруг он сумасшедший, насильник… Но Гари никогда не пытался изнасиловать Магду, во всяком случае насколько мне известно.
— Вы что-нибудь здесь забыли? — нервно интересуюсь я.
— Не-а, — мотает он головой, продолжая трудиться над самокруткой.
Взглядываю на дверь, прикидывая, стоит ли перебежать к ней поближе.
— Где у тебя громоотвод?
«Гари-и-и! — чуть не заорала я. — Уходите! Просто уходите! Я сегодня вечером встречаюсь с Марком, а мне ещё надо сделать что-нибудь со своей чёлкой и позаниматься гимнастикой!»
Гари сует самокрутку в рот и поднимается.
— Давай посмотрим ванную.
— Не-е-ет! — издаю я вопль, вспомнив, что на ванне лежит открытый тюбик депилятора для лица и брошюрка «Чего хотят мужчины». — Послушайте, не могли бы вы зайти как-нибудь…
Но Гари уже сунул нос во все углы, открыл дверь, выглянул на лестницу и продвигается к ванной.
— У тебя тут есть окно во двор?
— Да-а-а.
— Посмотрим.
Нервно заслоняю собой проход в ванную, а он тем временем распахивает окно и выглядывает наружу. Похоже, и впрямь больше интересуется трубами, чем мною, и не собирается нападать.
— Так и думал! — удовлетворенно объявляет он, слезая с подоконника и закрывая окно. — У тебя там снаружи есть место, чтобы расширить помещение.
— У тебя там снаружи есть место, чтобы расширить помещение.
— Боюсь, мне придется вас проводить. — Выпрямляюсь во весь рост и возвращаюсь в гостиную. — Мне нужно уходить.
— Ага, место есть. Учти — придется передвинуть громоотвод.
— Гари…
— У тебя будет вторая спальня — маленькая крытая терраса.
Крытая терраса? Вторая спальня? Устрою там кабинет и начну новую карьеру.
— Сколько это будет стоить?
— О-о-о, — Гари удрученно качает головой, — вот что: давай-ка спустимся в паб и прикинем.
— Не могу! — отрезала я. — Сейчас ухожу.
— Ладно. Тогда сам подумаю и позвоню.
— Отлично. Ну что ж, идёмте!
Гари берёт свой пиджак, табак и папиросную бумагу, открывает сумку и благоговейно выкладывает оттуда на кухонный стол журнал. Дойдя до двери, оборачивается, многозначительно взглядывает на меня и сообщает:
— Страница семьдесят один. Чао!
Беру журнал, — наверно, «Архитектурный дайджест» — и вижу название: «Простой рыбак». На обложке — человек с гигантской, скользкой, серой рыбиной в руках. Пролистываю огромное количество страниц — на всех картинки с людьми, держащими в руках гигантских, скользких, серых рыбин. Дохожу до страницы 71: там, напротив заметки «Соблазны хищников», сияет гордой улыбкой Гари, в холщовой шляпе с эмблемами; в руках у него гигантская, скользкая, серая рыбина.
* * *
27 февраля, четверг
129 фунтов (1 фунт потерян за счет волос); сигарет — 17 (из-за волос); воображаемых писем адвокатам, в телепрограммы для потребителей, передачи о здоровье и т.д. с жалобами на Паоло, отсекающего волосы, — 22; походов к зеркалу для проверки роста волос — 72; миллиметров выросших волос, несмотря на все усилия, — 0.
19.45. Осталось пятнадцать минут. Только что снова проверила чёлку: из ужасного чучела превратилась в кошмарное, уморительное, окончательно расцветшее чучело.
19.47. Всё ещё вылитая Рут Мэдок. Почему это случилось в самый важный вечер в истории наших отношений с Марком? Почему? Хотя по крайней мере вносит некое разнообразие, отвлекая от рассматривания в зеркале бедер в надежде, что они усохли.
Полночь. Когда Марк Дарси появился в дверях, у меня перехватило дыхание. Не поздоровавшись уверенно вошёл, вынул из кармана конверт в форме открытки и протянул мне. На конверте значилось моё имя, но адрес Марка; он вскрыт.
— Это лежало в почтовом ящике с тех пор, как я вернулся, — пояснил Марк, тяжело опускаясь на диван. — Сегодня утром я открыл по ошибке, извини. Но, может, оно и к лучшему.
Дрожащими руками вынимаю из конверта открытку: двое мультяшных дикобразов наблюдают крутящийся в стиральной машине комплект из лифчика и трусиков.
— От кого? — вежливо осведомился Марк.
— Не знаю.
— Нет, знаешь, — возразил Марк спокойным, любезным тоном, предполагающим, что человек сейчас вытащит массивный резак и отрежет тебе нос. — От кого это?
— Я же сказала… — бормочу, — не знаю.
— Прочитай, что там написано.
Раскрываю открытку. Надпись, выполненная тонкими красными буквами, гласит: «Будь моей Валентиной! Увидимся, когда придёшь за своей ночнушкой. С любовью — С…».
В шоке уставилась на открытку — и тут зазвонил телефон.
Ба-а-а, думаю, наверняка Джуд или Шеззер с каким-нибудь жутким советом по поводу Марка. Чуть не кидаюсь к телефону, но Марк удерживает меня за руку.
— Привет, куколка, Гари на проводе.
— Привет, куколка, Гари на проводе.
О боже, как он смеет так фамильярничать?!
— Да, так я насчёт того, о чём мы говорили в спальне: у меня тут есть кое-какие идеи, так ты перезвони мне — я подъеду.
Марк смотрит вниз, очень быстро моргая; затем глубоко вздыхает и проводит рукой по лицу, словно собираясь с мыслями.
— О'кей, — говорит, — если хочешь, объясни.
— Это рабочий, Гари. — Пытаюсь обнять Марка. — Его прислала Магда. Именно он соорудил эти кривые полки. Предлагает расширить квартиру между спальней и лестницей.