Спорить с этим не приходилось. Я кивнул, соображая, что этот модуль незаменим при кенгуровом поиске, ибо нужные массивы информации удастся собрать гораздо быстрее и без особых хлопот. Вторая моя мысль касалась Гинаха — он, похоже, ошибался, подозревая за Принцем неблаговидные цели.
Вторая моя мысль касалась Гинаха — он, похоже, ошибался, подозревая за Принцем неблаговидные цели. Не стоит забывать, что реальность часто отличается от картин, рисуемых нашим воображением, которое подогревается фантазией. Нельзя забывать и другое: к какому бы Койну ни относился человек, кем бы он ни был, чистильщиком, модератором, психоисториком или супериором, он прежде всего творец. Естественное стремление творца — продвинуть в жизнь свои идеи, и ради этого он способен на удивительные — даже необъяснимые! — поступки.
— Сколько ловушек можно отстрелить? — поинтересовался я.
— Сколько угодно — они копируются с исходного ментального пакета. Если пожелаете, можете засеять ими всю Сахару.
— Максимальное время их действия?
— Ограничено жизнью объекта — с его смертью внедренный в нейронную структуру модуль исчезает. Кстати, его емкость равна алеф-восемь.
Это означало, что ловушка, в принципе, может вместить объем информации, содержащийся в человеческом мозге. Огромное ментальное пространство! Зачем? — подумал я и задал следующий вопрос:
— Ловушка как-то влияет на поведение носителя, в котором ее разместили?
Принц пожал плечами:
— Как вы понимаете, мы не проводили испытаний, но, если исходить из теории, влияние отсутствует. Влияние любого рода — в сферах логического мышления, эмоций, памяти, подсознания… Наш модуль закрепляется в латентной области мозга и накапливает все визуальные, тактильные, акустические и прочие данные, которые фиксируются объектом. Но для самого носителя он — терра инкогнита… Тем более что вы можете использовать животных.
— Каких?
— Крупных хищников, лошадей, больших антилоп, дельфинов, слонов и мамонтов, — пробасил Доминик. — Менее желательны собаки и травоядные средних размеров. Птицы, пресмыкающиеся и грызуны исключаются — слишком мала ментальная мощность мозга. Хотя… — Он призадумался. — Можете попробовать с орлами и грифами. Собственно…
— Собственно, — перебил ассистента Принц, — одна из главных задач испытаний — определить, насколько информативны окажутся те или иные носители. Возможно, птица, обозревающая местность с горных высей, или любимый царский скакун будут полезнее людей, и вы получите новую информацию. А что для нас дороже новизны? — Он уставился на меня своими зеленовато-серыми ливийскими глазами и вдруг заявил, явно цитируя кого-то из великих: — Мы не можем пребывать в покое, ибо это было бы победой энтропии — вот цель истинно человеческой жизни! То, что роднит нас с Носфератами! Я убедил вас?
— Вполне, — сказал я, поднимаясь. — Пришлите мне инструкции по Инфонету, а ментальный пакет с инструментарием прошу передать в компьютер нашей базы. Время еще есть, мы с Павлом отправимся дня через три-четыре.
Когда мы вернулись в мой бьон, Тави и Ники с Егором еще спали. Удивительно, как долго почивают тоуэки! Егор мог бы уже пробудиться, но, видимо, затратил массу сил на игры с Ники. В общем, бодрствовал один Сенеб.
— Этот Принц… — начал Павел, устраиваясь у камина. — Тот еще тип, крысиная моча, манки отвальный! Мастер пудрить мозги! Все-таки поймал тебя на удочку!
Откуда он набрался этих старинных оборотов? Сколько я помнил, они относились к двадцатому веку, а вот ругательства с упоминанием крыс и манки были продуктом другого периода — так выражались в Эпоху Унижения.
Причем специфические классы тех времен, Охотники и Диггеры… От двадцатого века их отделяло пять-шесть столетий.
Павел глядел в камин, щурился на фантомное пламя.
— Скажи-ка, Андрюша, друг мой… Ловушки, про которые вы толковали, с чем их едят? В смысле, что это такое?
— Аварийный транспортный модуль, — пояснил я. — Мы возвращаемся обратно в тот момент, когда носитель гибнет, но если аппарат возврата, он же — финишный модуль, не сработает, есть возможность закапсулировать сознание, переместиться в другой мозг, животного или человека, послать сигнал и ждать помощи.
— А дальше что?
— Дальше хронавт-спасатель находит закапсулированную психоматрицу, переносит ее в свой разум и возвращается.
— И все?
— Нет. В качестве побочного эффекта ловушка позволяет принять в свой мозг индивидуальность человека из прошлого и взять его с собой в нашу эпоху, где ему изготовят тело, точно такое, как в минувшие времена, или другое, по его желанию. Придать ему тот или иной облик несложно, но перенос — опасная или как минимум неприятная операция: совмещение двух активных психоматриц может привести к раздвоению личности. Об этом я тебе уже говорил. Если хочешь отправиться со мной, ты должен сидеть тихо, как…
— …мышка, — договорил он с задумчивым видом. — Но ведь при спасательных операциях опасность не меньше?
— Меньше, Павел, гораздо меньше. Разум спасаемого хронавта закапсулирован, и, кроме того, он обладает должной подготовкой и не станет проявлять активности. Но с человеком из прошлого так не получится — наверняка он будет ошеломлен, начнет сопротивляться или испытает страх, то есть его психоматрица окажется в активной фазе. Впрочем, — добавил я, приподнимая брови, — никто не знает, что случится. Прецедентов не было.