— Ну-с, не побрезгуем, — отец одним движением свернул печать, выдернул пробку и поднес горлышко к носу. — Н-да: прошу. До завтрашнего мероприятия у нас еще вполне достаточно времени, так что можем посидеть спокойно, без всякого, так сказать, официоза.
— Батя, а когда дед будет? — спросил Леон, поддевая вилкой куриную грудку, плавающую в белом соусе.
— Ты бы нож взял, — укоризненно вздохнул отец, — а то все ешь, как босяк.
— Ты бы нож взял, — укоризненно вздохнул отец, — а то все ешь, как босяк. Дед будет под вечер. Кстати, ты не хотел бы съездить на мальчишник к Андрею? Ты все-таки единственный брат, я думаю, это было бы прилично.
— Па-апа, — застонал Леон, — ну этого мне еще не хватало. Я и так подозреваю, что завтра окажусь на допросе! А как, а что, ах, бедный мальчик… особенно меня умиляют вопросы, на которые я не имею права отвечать.
— Как знаешь. Я тебе давно не командир. У тебя свои есть, так что решай сам.
Сергей Михайлович, отец жениха, оказался милейшим человеком, хирургом в небольшой частной клинике — очевидно, сын также поставил его перед фактом в самый последний момент, и смущался он отчаянно, особенно учитывая происхождение будущей невестки. В какой-то момент Леону даже стало его жалко, но его собственный папаша, однако же, вел себя совершенно демократично, всячески стараясь избегать тем, связанных с бизнесом и финансовыми делами семьи.
— Ни о чем не беспокойтесь, Михалыч, — заверил он Анохина, — пусть учатся, сколько посчитают нужным. Молодость — это порок, который слишком быстро рассасывается. Хватит с меня этого балбеса, — он показал на меланхолично жующего Леона, — я его с семнадцати лет вообще почти не вижу. То он в Академии был, потом сразу же летать начал, сейчас, слава богу, уже не летает, зато служит в Москве. И взрывается периодически.
— Я слышал, — Анохин поднял на Леона сочувствующий взор.
— Па-апа, — снова вздохнул Леон. — Опять… ну сколько можно?
— Ладно, ладно! Молчу.
Посидев около часа, Леон откланялся и пошел к себе. В родной, до боли привычной комнате на втором этаже все было так же, как и всегда — ковер не полу, массивный раскладной диван, старинный рабочий стол с панелью компьютера, на стене над ним копия одной из картин Леонова. Макрицкий вышел на балкон, достал из кармана коннектер и набрал личный номер деда. Даже если тот сейчас в офисе, собственному внуку он по этому номеру ответит.
— Да, — загремел в ухе хорошо знакомый голос. — Ты уже прилетел?
— Еще в пол-первого, — засмеялся Леон. — Чего мне там делать, раз я в отпуске? Дед, ты когда будешь? Тут у меня разговор серьезный.
— Серьезный?
— Да… я не стал пока дергать отца, он там с Анохиным-старшим коньяки дегустирует, но поговорить желательно сегодня. Может мне к тебе подъехать?
Дед некоторое время размышлял — видеорежимом он пользоваться не любил, но Леон отчетливо слышал, как попискивают сенсоры ежедневника.
— Нет, приезжать не надо, — решил наконец он. — Я сейчас уже заканчиваю, и скоро буду. Раз дело серьезное, постарайся пока не напиваться.
— Естественно! — хмыкнул Леон.
Дед приехал довольно быстро. Едва сбросив с плеч пиджак и зайдя поздороваться с отцом жениха, он ушел в кабинет и вызвал к себе внука.
— Рад, что ты смог прилететь, — отрывисто сообщил он, развязывая галстук.
— Все в порядке, — отмахнулся Леон. — Нет проблем… после Севильи меня вообще должны были отправить на лечение, но я, понятное дело, отказался, а шефу за меня досталось. Но все это сейчас не имеет значения. Я выяснил, что там с вашим «Фениксом».
— Ну?
— Все так, как вы и думали.
— Точно?
— Дед, этим делом занимался человек из германского отдела разведки Евроагентства. Такой источник тебя удовлетворяет?
— Н-да… — дед уселся в кресло и сложил руки на груди. — У меня еще были кое-какие надежды на благополучный исход дела. Жаль.
— Это еще не все. На самом деле все гораздо хуже: после севильского взрыва банк попал «под рентген», и им не сегодня-завтра займутся, так что надо как можно скорее сбрасывать все акции, способные нас скомпрометировать. Причем желательно пакетами, чтобы не вызвать лишнего интереса.
— Ты меня будешь учить, — вздохнул дед. — Не бойся уж, как избавляться от дерьма, мы знаем без твоих советов. А сколько, интересно, еще таких же банков?
— Сейчас трясут всех — ты сам наверняка слышал. Вообще, — Леон присел на край стула и внимательно посмотрел на деда, — в мире ожидаются большие перемены. И я пока не могу точно сказать, в какую сторону.
— На биржах задергались курсы металлургических компаний, — без всякого выражения произнес дед. — Ты догадываешься, что это может значить?
— Я даже знаю… чего мне догадываться. Со дня на день произойдет объединение двух крупнейших европейских аэрокосмических консорциумов. Это уже вопрос решенный.
— Я до сих пор не понимаю, как они это допустили… — дед с задумчивостью покачал головой. — Ведь это же подготовка базиса для качественного скачка в развитии неправительственной космонавтики. А что дальше? Правительства станут не нужны? Или им оставят только социальную сферу да устройство международных говорилен? Наши банкиры уже делают стойку на открывающиеся перспективы.