— То есть французы точно пошли по линии приговора?
— Точно. Ничего другого у них не остается. Да кто бы стал внедрять агентуру в среду безобидных шалопаев, которые просто выпускают пар со своими плакатиками? Для Франции это слишком дорогое удовольствие. Сейчас, конечно, они засуетятся, но нас в первую очередь должны волновать политические последствия события.
— Там, — Коровин поднял к потолку указательный палец, — уже подготовили три возможных варианта.
Интерком генерала снова дал о себе знать и на этот раз, как показалось, Леону, более требовательно, чем обычно. Коровин повернулся к дисплею и скривился.
— Будь ты неладен, — прошипел он. — Вот что, ребята, идите куда-нибудь, и разбирайтесь пока без меня. Это, собственно, к тебе, Макрицкий. Антон все знает. У меня тут опять вызов…
Мельник молча хлопнул Леона по плечу и указал ему на дверь.
— Идем ко мне, — распорядился Мельник, когда они вышли из приемной. — Тут, черт, такая каша заваривается, что лучше там: мне надо немного успокоиться.
Кабинет Мельника не намного уступал размерами коровинскому, но вот адъютант ему пока еще не полагался. Войдя и плюхнув в кресло свой портфель, Антон снял китель и потянулся к замаскированному в стене мини-бару.
— Держи, — сказал он, выставляя на стол бутылку коньяка и пару рюмок.
— На службе? — немного удивился Леон.
— Я уже в таком состоянии, что по-другому, наверное, нервы не выдержат, — признался Мельник. — Жалею даже, что согласился когда-то идти в наше заведение. Лучше бы в торговлю пошел, чем морочиться тут.
— Ты что-то не похож на самого себя, — заметил Макрицкий. — Что у нас, в конце концов, стряслось?
— Еще не совсем «стряслось», но вибрации уже ощущаются. Сейчас на нас с тобой свалят работу по несуществующим, в общем-то московским террористам, и найти их прикажут во что бы то ни стало.
— Каким образом мы будем их искать? Какие из нас оперативники?!
— Ну, оперов нам, допустим, дадут.
— Каким образом мы будем их искать? Какие из нас оперативники?!
— Ну, оперов нам, допустим, дадут. Но…
— Погоди, Антон. Это — решение Коровина?
— Решение, мой дорогой, было принято насчет самого Коровина. А он уже выкручивается как может. Важно сейчас не это, а то, что со всей этой возней придется терять драгоценное время. Наша главная задача — подготовка реального, а не фантастического прогноза развития событий на ближайшее время. И действовать нам придется с кем-то из европейцев. С кем именно, пока еще не решено. Ясно что это будет человек, представляющий те структуры Евроагентства, что настроены против французов и брюссельского взгляда на предмет Договора.
— Почему именно французы?…
— Потому что рад представителей французских властей интенсивно готовится к тому моменту, когда Договор будет принят Европарламентом, но при этом — не ратифицирован, естественно, ни нами, ни Индокитайским союзом. Позиция американцев пока непонятна.
— Ты хочешь сказать, что европейцы готовы приступать к сотрудничеству с Триумвиратом, не глядя на мнение остальных?
— Не европейцы. Французское правительство. Есть информация, окончательно подтвердить которую нам не удается, что они уже ведут свои переговоры за спиной не только у нас с индокитайцами, а даже у своих же партнеров по Евросоюзу.
— На Бэксайде, — кивнул Леон. — Чтоб никто не увидел. Так это не сказки, что ли?
— Ну видишь, — скривился Мельник и потянулся наконец к давно наполненной рюмке, — даже если тебе кто-то рассказывал об этом — заметь, кстати, я не спрашиваю кто… нет, Леон, очевидно, это не сказки. У меня, повторяю, нет прямых доказательств, есть только слова, а с одними лишь словами я наверх, понятно, не пойду.
— Так ты что же, умолчал об этом?
— Конечно же, нет, но любые слухи я обязан подавать именно так: «Слухи»… закрыть кавычки. Просто слухи-то ведь тоже бывают разными. Явный бред отсортировывается еще на первых этапах, бред правдоподобный проверяется… ну и так далее. Слух о переговорах с массин-ру идет в графе «весьма вероятно». Если бы было очень нужно, тогда, конечно, к проверке подключили бы наших сухопутных коллег, и — раньше-позже, но подтверждение бы мы нашли. Иногда такое уже бывало. Но в данный момент для нас, то есть для Славянского союза, факт этих переговоров не столь уж важен, поэтому распылять задарма ресурсы не стали. Сейчас важнее другое, и если по-хорошему, то нам с тобой нужно работать не с операми из ФСБ, а с представителями прежде всего политической разведки наших стран. Ведь мы знаем то, чего они не знают и знать не могут…
— Если я правильно понял твои намеки, ты боишься, что европейские правительственные структуры постараются взять правые движения под свой контроль?
— Да, потому что иначе они окончательно выпустят из рук вожжи, и тогда уже никто не остановит негосударственные космические программы. Мы оказались в очень сложной ситуации, Леон. На словах наши чинуши однозначно против Договора, но вот экономические последствия его срыва могут прийтись им не по вкусу — ведь и россияне, и ваши только и ждут, когда наконец «станет можно»…
— Я давно перестал соображать, где там наши, а где ваши, — буркнул Леон. — А скоро они еще и с индокитайцами перепутаются.