— Это зависит от настроения шефа, — пожевав губами, отозвался Леон. — Если честно, я сам до сих пор не очень понимаю, что я там делаю. Я не вижу, чтобы меня к чему-то готовили. Сижу в сетях, смотрю новости, если замечаю что-то интересное — пишу пространные докладные. Причем уверенности в том, что их вообще кто-то смотрит, у меня ни грамма.
Дед покрутил свой бокал в пальцах и довольно неожиданно осушил его одним глотком.
— У тебя есть хорошие приятели в европейских структурах? — спросил отец, почему-то глядя в окно.
— Коллеги? — уточнил Леон.
— Ты понял, что я сказал.
— Толком нет. Еще рано. Есть несколько человек, с которыми мне приходилось работать раньше. Я не исключаю, что кое-кто из них тоже оказался в разведке.
«Матерь божья, — подумал он, — не хватало ему еще спросить, в каком конкретно проекте я завязан. Или, может, они думают, что я «сижу» на экономике? Интересно…»
— Я хотел бы попросить тебя об одной услуге, — проговорил отец, все так же любуясь видом из окна.
— Пап, я могу совсем не много… ты лучше говори толком, а я уже соображу, получится у меня или нет.
— Какими ты видишь шансы Европарламента в контексте Договора?
От неожиданности Леон чуть не присел. Макрицкие никогда не занимались политикой. В их кругу это вообще считалось дурным тоном — и на тебе…
— Он будет заключен, — сухо ответил Леон. — Мнение избирателей на него повлиять не может.
— То есть ты тоже считаешь, что он выгоден… для всех?
— Он катастрофически не выгоден для человечества. Но для тех, кто будет его подписывать, это обстоятельство не играет роли. Мировая энергетика стоит на краю пропасти. Выход из ситуации возможен только при радикальном сокращении расходов и выделении ресурсов на очень большие, прежде всего, юпитерианские, проекты.
Технически это нетрудно, особенно если увеличить финансирование инновационной техносферы. Но такое решение невозможно по политическим причинам. Все.
— Могила вырыта, осталось шагнуть, — вдруг проскрипел дед.
— Хорошо, — отец, похоже, принял какое-то решение. — Перейдем к делу. Два года назад мы приобрели кое-какие бумаги инвестиционной группы «Кавминводы». Это солидное предприятие, с устойчивой репутацией, никаких подвохов там быть не могло. Но недавно «КМВ» стала переводить довольно ощутимые средства в гамбургский «Феникс-банк». С юридической точки зрения и здесь мы не имеем никаких проблем, это совершенно обычные игры с акциями. Кроме одной — говорят, что «Феникс» финансирует ряд неких полуподпольных группировок, ставящих своей целью срыв Договора.
— Говорят? — переспросил Леон.
Отец молча склонил голову.
— Я подумаю, пап. Но скажи мне вот еще что: если я правильно понял, вы ни при каких раскладах не хотите оказаться причастными к политическим решениям этой проблемы?
— Я бизнесмен, Леон, — улыбка отца выглядела кривовато. — Я только бизнесмен. От политических решений нас излечили давно. Если ты не знаешь, как, почитай историю своей страны.
— Хорошо, — безмятежно отозвался Леон. — Спасибо за коньяк. Я пойду: мне нужно подумать.
* * *
— Тебя к шефу, — безразлично сообщил ему дежурный лейтенант на входе после неизбежной генэкспертизы.
Макрицкий не удостоил его ответом — ему очень не нравились эти мальчишки из охранной службы, позволяющие себе обращаться к старшим офицерам на «ты» и постоянно подчеркивающие собственную никчемную, в общем-то, значимость.
«Если в следующий раз он продержит меня больше, чем полминуты, напишу на сукина сына рапорт, — мрачно подумал Леон, заходя в лифт. — И пусть потом объясняется…»
К шефу, то есть в кабинет начальника 6-го отдела, следовало ехать глубоко вниз. Пока кабина опускала его на полсотни метров, Макрицкий мельком оглядел себя в зеркале и остался вполне доволен: бесчисленные казусы во время учебы на младших курсах академии приучили его к щепетильности в отношении внешнего вида.
Адъютант, светловолосый капитан со смешной фамилией Пальчик, привычно привстал из-за стола, чтобы пожать ему руку и негромко произнес, стрельнув глазами в сторону бронированной начальственной двери:
— Ждет.
— Ты не в курсе?..
— Абсолютно. Но ты ведь чистый?
Леон скорбно махнул рукой и, поджав губы — день казался ему идиотским с самого пробуждения, — потянулся к гидравлической дверной ручке.
— Господин генерал, майор Макрицкий по вашему приказанию прибыл.
Огромный продолговатый кабинет, застеленный толстым зеленым ковром, освещался лишь настольной лампой, высвечивающей небольшое желтое пятно на рабочем столе начальника. Генерал-майор Коровин, почти целиком скрытый в полумраке, небрежно махнул рукой, указывая Леону на кресло в метре от себя. Толстая папка с какими-то распечатками, которую он перед тем изучал, переместилась в расположенный слева от стола сейф.
— Отдохнул?
— В какой-то степени, господин генерал.
— Ни разу еще не слышал от тебя внятного ответа… ну, ладно.
— Ни разу еще не слышал от тебя внятного ответа… ну, ладно. Ты в курсе, что в Севилье открывается внеочередная Евроконференция?
— Разумеется.
— Прекрасно. От нас должны были лететь Мельник и Никонов, но Мельник сейчас занят другим делом, поэтому полетишь ты.