— Простите, — стушевался от его тона Макрицикий и выпил наконец свой коньяк.
— Видите ли, Леонид, вы оказались гораздо сообразительнее, чем мы могли предполагать, — начал Трубников, складывая руки на груди, — и совершенно выросли из той роли, которая отводилась вам поначалу. Я должен сказать вам откровенно, чтобы у нас не возникло никаких недоразумений: идея отправить вас домой исходила от Люси Ковач, которая сориентировалась в обстановке мгновенно, едва лишь оказалась на борту нашего корабля. Технически, как вы понимаете, это было отнюдь не сложно, и мы согласились с ней, не имея даже времени на обдумывание этого решения.
— Люси… сотрудничала с вами и раньше? — прищурился Леон.
— Нет, — мотнул головой Цезарь Карлович. — Просто она знала гораздо больше вас, и догадывалась, что наша встреча вполне может произойти… в тех условиях, в которых вы оказались. По плану ваш «Галилео» должен был пройти на расстоянии, достаточном, чтобы командир смог провести необходимые наблюдения и записи, пользуясь лишь собственным навигационным комплексом, находящимся на его командном посту. Вы бы просто ничего не увидели… Мы же оказались рядом в достаточной степени случайно — просто когда стало ясно, что ваш планетолет явно направляется к тому самом небесному телу, где мы с вами и встретились, было решено подойти ближе и посмотреть, что будет.
— Вы тоже были там, на астероиде?
— Я — нет. А вот Жасмин, как вы верно догадались, да. Кстати, пан майор, а скажите-ка мне, как вам это удалось? Или я чего-то недопонимаю? — и Трубников бросил короткий взгляд на свою спутницу.
— Я ее узнал, — с ребяческим торжеством в душе засмеялся Леон. — По… по жесту. По пластике движения, с которой она протянула мне руку, когда я случайно сел в парке на задницу.
Трубников фыркнул и недоверчиво покачал головой.
— Бывает же…
В дверь поскреблись.
— Да! — гаркнул Цезарь Карлович.
То был официант с заказанным Леоном кофе.
— Может быть, вы закусите чем-нибудь еще? — поинтересовался Трубников у Леона. — Разговор может быть долгим.
— Спасибо, я плотно позавтракал, — пожал Леон плечами.
— Что ж. Как знаете, — Трубников сделал знак официанту удалиться и снова наполнил рюмку Леона, после чего налил себе и Жасмин из высокого графина — судя по запаху, там была текила. — Ваше здоровье.
Леон кивнул. Жасмин упорно старалась не встречаться с ним взглядом, отчего на душе у него стало гадко.
«Что ж, — подумал он, — вполне предсказуемо. А чего ты, собственно хотел от этой жизни?»
— Давайте к делу, Цезарь Карлович, — вздохнул он. — Сперва вы, хорошо?
— Да не спешите вы так, — засмеялся тот и раскрыл лежащую на столе коробку с сигарами.
— Сперва вы, хорошо?
— Да не спешите вы так, — засмеялся тот и раскрыл лежащую на столе коробку с сигарами. — Должен же я ввести вас в курс дела, а то у вас сложится впечатление, что мы водили вас за нос ради собственного удовольствия. Поверьте, это не так. Но дело в том, что ваше назначение в службу Коровина выглядело вполне предсказуемо, а учитывая ваше социальное происхождение и некоторые ваше специфические, я бы сказал, возможности, вы представлялись нам весьма ценным приобретением. Я же говорил вам — вас будут использовать в качестве полевого офицера, а не кабинетного аналитика. Коровину вы были нужны для сбора информации неформальным путем. Все шло нормально, но после вашего полета на Луну я вдруг понял, что Коровин склонен ценить вас куда больше, чем можно было ожидать вначале. Чем-то вы ему приглянулись. А после Праги ситуация значительно усложнилась. Вы хоть представляете себе, что именно вы привезли ему в Москву?
— Я догадывался, — сухо кивнул Леон. — Непонятен только способ.
— Вы слышали, что жидкости могут быть носителями колоссальных массивов информации?
— По-моему, эти разработки заглохли очень много лет назад. Другие носители посчитали более перспективными.
— Заглохнуть они заглохли, но имевшиеся результаты уже позволяли приступать к практическому применению жидкостных носителей. У Коровина такая возможность была. Вы привезли ему отнюдь не невинную бутылочку винца, а убойный компромат, собранный группой европейских сетевых террористов, работающих по заказу некоторых промышленных консорциумов. О, там было столько всего…
— Откуда вы знаете? — нахмурился Макрицкий.
— Я догадываюсь, Леонид… вероятно, кто-то раскопал отчеты о непотребствах, которые творили ваши любимые Старшие в середине прошлого столетия. О том, например, как они уничтожали исследовательские корабли, отправляемые к Внешним планетам. Да. Я уверен, что так оно и было. Именно поэтому политическое руководство Славянского Союза до сих пор так и не решилось вынести весь этот ужас на суд общественности.
— Ваши догадки верны, — медленно произнес Леон, глядя в блеклые глаза Трубникова. — Но прежде чем мы продолжим наш разговор, я хотел бы услышать о целях, которые преследуете вы как третья сторона. И скажу сразу — если вы меня не убедите, я развернусь и уйду…
Трубников спокойно выдержал его взгляд.
— Разумеется, — согласился он. — Не знаю только, как вы это воспримете, но… видите ли, майор, лично для себя нам ничего особо и не надо. Вы ведь вряд ли представляете себе, кто мы и что мы. Даже ваше начальство пока еще не имеет об этом ни малейшего представления. Тогда как мы — достаточно реальная сила, единственный человеческий клан в огромной семье древней и могущественной цивилизации. Мы вполне автономны и на определенном уровне можем принимать любые решения не спрашивая совета у наших друзей.