Помимо свечей, они волочили еще много разного барахла — метлы, ведра, мотки веревки, палки, поленья, ветки, охапки соломы, букеты цветов, огромные погребальные венки…
Замыкал шествие нормальный с виду человек — высокий, худой и бородатый.
Была также какая-то совсем уж бесформенная, не подпадавшая ни под какое определение живность — с цветочными венками, криво болтавшимися на том, что, по-видимому, заменяло им голову.
Помимо свечей, они волочили еще много разного барахла — метлы, ведра, мотки веревки, палки, поленья, ветки, охапки соломы, букеты цветов, огромные погребальные венки…
Замыкал шествие нормальный с виду человек — высокий, худой и бородатый. Он пришел налегке.
Все они расположились у реки, рядом с мостом. Одни принялись водить хороводы, другие разжигали костры и весело через них прыгали, третьи вставляли горящие свечи в венки, клали их на черную воду и что есть сил толкали, надеясь, что венки поплывут. Река Смородина оставалась, однако же, совершенно неподвижной, и венки так и болтались у берега.
Маленький толстый карлик вскарабкался на мост и просеменил к Маше.
— Хочешь тоже? — застенчиво потупившись, он протянул ей венок.
— Что это? — Маша отступила на шаг.
— Цветочки, — недоуменно отозвался карлик. — Лопух, медвежьи ушки, Иван-да-Марья и богородичная трава… Хочешь кинуть венок в воду?
— Зачем?
— Зачем? — переспросил карлик и глупо захлопал глазами. — Естественно, чтобы узнать, когда придет твой суженый.
— Не хочу.
— Не хочешь — как хочешь, — карлик раздраженно швырнул венок в воду и, поджав тонкие злые губы, удалился.
Некоторое время на Машу никто не обращал внимания. Потом на мост, кряхтя, поднялась горбатая старуха с узловатой серой палочкой вместо ноги. Она вела за руки двоих подростков — мальчика и девочку.
— Ну, здравствуй, Машенька, здравствуй, — заскрипела старуха. — Узнаешь ли ты меня, девица?
— Узнаю, — ответила Маша. — Вы поили меня водой из миски. И вывели мне лошадь…
— Ну, это само собой. А еще?
Маша всмотрелась в желтое, остроносое лицо.
— Галина Сергеевна?..
— Она самая, Машенька. А еще, помнишь, в Парке Горького — билетерша? А еще в интернате разок видались. Костяная меня звать. Да, что ж поделаешь, все мы иногда…
— Знаю, — оборвала ее Маша. — Все вы иногда вылезаете.
— Да ты не перебивай старших-то! — взвизгнула старуха; она выпустила из своей руки руку мальчика и яростно погрозила костлявым пальцем.
— Извините, — безучастно сказала Маша.
— То-то же, — Костяная неожиданно легко удовлетворилась извинением и сразу же подобрела. — Познакомься, Машенька. Это Брат и Сестра. Сейчас они покажут нам одну сценку, которую отрепетировали специально к сегодняшнему празднику. Да, ребятки?
Подростки послушно — и совершенно синхронно — кивнули. Костяная широко улыбнулась беззубым ртом, одобряюще похлопала в ладоши и, стуча костью по доскам моста, удалилась.
— В некотором царстве, в некотором государстве жили-были брат и сестра, — сказал Брат.
— Но так уж вышло, что их разлучили во младенчестве, — сказала Сестра.
— Они выросли, — хором сказали Брат и Сестра, — встретились и полюбили друг друга, не зная о том, что состоят в кровном родстве.
После этих слов подростки молча обняли друг друга, и в этом объятии Маше почудилась какая-то щемящая детскость — и вместе с тем циничная, показушная развратность.
Детскость, впрочем, тут же исчезла: громко причавкивая, подростки принялись целоваться в губы, а толпа у моста бешено заревела «Горько, горько!» и стала считать вслух, сколько длится поцелуй:
— Один! Два! Три! Четыре!.
.
Плотно присосавшись друг к другу, Брат и Сестра продержались до десяти, а потом стянули с себя одежду и улеглись на мост — она снизу, он сверху.
Маша отвернулась.
— Когда же узнали влюбленные страшную правду, — громко произнес худой бородатый человек, тихо и незаметно взошедший на мост, — то не вынесли этого. И превратились они в два цветка на одном стебле. Брат стал синим цветком, а сестра — желтым.
Маша нерешительно глянула вниз. Подростки пропали. У ее ног действительно валялось полуувядшее растение с желтыми и синими цветочками.
Бородатый, крякнув, нагнулся, подобрал растение и выбросил в воду.
— Ну, здравствуй еще раз, — сказал он.
— Здравствуй, — ответила она.
— Осталось недолго, Мария, — продолжил бородатый. — Ты согреешься, и мы отпустим тебя с моста. Потом ты встретишься со своим мужем, и вы вместе отправитесь в Убежище — такова воля Мальчика. Ну а пока что я снова готов ответить на три твоих вопроса.
— Где будет Убежище? — быстро спросила Маша.
— В Пещере Ужасов.
— Что это за пещера?
— Это ты и так знаешь. Вспоминай — ты ведь уже там была… Ты тратишь свои вопросы довольно бездарно, дорогая. Остался всего один.
Маша задумалась. Потом медленно, аккуратно подбирая слова, заговорила.
— Когда-то, еще в Яви, я читала один Интернет-сайт. Там тоже что-то говорилось про Убежище…
— Вопрос, дорогая, только вопрос! — перебил ее бородатый. — Не нужно ничего мне рассказывать. Ты спрашиваешь — я отвечаю. Такие правила. Такая сказка.
— Хорошо, хорошо, вопрос. Автор этого сайта — Мальчик? Мой сын?
— Конечно, нет, — бородатый рассмеялся приятным бархатистым смехом. — Он ведь не такой дурак.