— Если экстрасенс, то надо было Стежня подписать,- сказал Русков.- Он теперь тоже, я слышал, экстрасенсом заделался.
— Точно,- подтвердил Крупицкий.- Я его в Неметчине в прошлом году видел.
— Дрался? — спросил Вожжа.
— Я дрался, а он судил. Стежень — это уровень. Митяй, почему Глебушку не позвал?
— Да он где-то за городом живет,- ответил Николай.- Законспирировался, как Джеймс Бонд.
— Вспомнил твоего Лешинова,- сказал Шиляй.- В программке его видел. Реклама на последней странице. Значит, заходим туда, где ты, Али-Баба, крест поставишь. Никакая Гюльчатай его не сотрет?
— Сотрет — сам сообразишь.
Приподнятое настроение Ласковина, вызванное мощной поддержкой, понемногу рассеивалось. Он нащупал в кармане куртки Корветов ствол.
Два пистолета, кинжал и три десятка настоящих бойцов за спиной. Если этого не хватит, тогда только атомная бомба.
Сбоку возник Саэтдинов.
— Ямэн, мужики. Ласка, на пару слов. Ко мне в машину, ладно?
— Пошли.
Что-то интонация у капитана какая-то не та. Может, связываться не хочет? Но тогда зачем пришел?
Сели в машину. Взгляд особоуполномоченного Ласковину понравился еще меньше интонации.
— Времени мало,- сказал Саэтдинов.- Поэтому сразу к делу. Ты в курсе, что на тебя всесоюзный розыск объявлен?
— Нет,- осторожно ответил Ласковин.- Но предположить могу. Я за последние полгода столько всего натворил, что меня по нашим законам с ходу сажать надо.
Ростик хоть и мент, но старый кореш. Влет вязать не станет. Да и не сможет, пожалуй.
— Это я тебе как другу,- сказал Андрей.- А тех, с кем я разбирался, вообще из зоны выпускать нельзя.
— Вот это не тебе судить,- сухо ответил Саэтдинов.
— Возможно. Зато можно списать на бандитские разборки. У меня, Ростик, теперь даже кличка есть, как у заправского бандюгана. Спортсмен.
— Ни хрена себе! — изумление вытеснило все прочие чувства.- Так это ты, значит? Что ж, слыхал. То-то ты две пушки на себе таскаешь.
— Заметил?
— Слепой не заметит. Значит, ты — Спортсмен… Крепко. О тебе прямо легенды ходят, даже завидую, старик!
— А арестовывать не будешь? — усмехнулся Ласковин.
— А ты мне ничего не говорил.
— За что же меня ищут? — спросил Андрей.- За Крепленого?
— Если бы! Не Спортсмена ищут, а Ласковина Андрея Александровича. И инкриминируют тебе убийство при отягчающих, садизм, изнасилование… короче, целый букет.
— Ни хрена себе!
Теперь пришло время изумляться Ласковину.
— И давно ищут? — спросил он.- Я ж, вроде, не прячусь.
— То-то и оно, что недавно. С сегодняшнего утра.
С сегодняшнего утра. Квартира на проспекте Блюхера твоя?
— Да.
— Там обнаружен труп женщины. Избитой, изнасилованной и задушенной.
Андрей постарался, чтобы на лице его не отразилось ничего лишнего.
— Я ее не убивал,- сказал Андрей.- И не насиловал.
— Но домой к себе ты ее привез?
— Я,- признался Ласковин.
— Может, случайно, заигрались, а ты не заметил?
— Я что, похож на садиста?
— Могу тебе сказать как профессионал: половина садистов не похожи на садистов.
— Но меня-то ты знаешь!
— Знаю,- кивнул Саэтдинов.- Поэтому и толкую с тобой. Совет: бабу эту ты к себе не привозил и никаких трахов в цепях с ней не устраивал.
— Я и не устраивал,- хмуро сказал Ласковин.
Вот не было печали! Мало ему Лешинова и остального!
— Тебя подставляют,- сказал Саэтдинов.- И подставляют грамотно. Звонок доброжелателя: в квартире такой-то за стенкой кричит женщина. Причем, как выяснилось, соседи ни криков не слышали, ни, естественно, звонков в милицию не делали. Но дело похабное. Ты теперь — маньяк. И на тебя спокойно можно еще десять дел списать.
— Я ее не убивал,- напомнил Ласковин.
— Мне можешь не говорить. Что я, не знаю, как на тебя бабы вешаются? Но ты, старик, столько хвостов прижал, что сам черт не разберет, кто тебе эту срань лепит.
— Может, ты это дело себе возьмешь? — с надеждой спросил Ласковин.
— Не могу, не мой профиль. Разве что шепну кому надо, чтобы по-дешевому тебя не давили. Но херово будет, это наверняка. Ищи крутого адвоката.
— Мне бы, Ростик, сегодняшний день пережить,- вздохнул Андрей.
— Что, эти, кого мы урезонивать идем, так опасны?
— Лешинов опасен. Если бы он парнишку моего не захватил, я бы, может, и не рискнул змею в норе душить. И вообще их там — до жопы. Сам не знаю сколько. Иначе бы и не стал вас заряжать. У тебя, кстати, неприятностей не будет, если начальство узнает? Ты же человек государственный.
— Начальство не узнает,- усмехнулся Саэтдинов.- Не в первый раз. Ты только из этого,- похлопал по ласковинской кобуре,- не очень-то пали.
— Как получится. Потому и сказал, что сам Лешиновым займусь. Кроме меня, его никто не сделает. Некому.
— Ладно хвастать. Так уж и никто? Ни Ширяй, ни Крупа, ни Стужин?
— Никто,- Андрей покачал головой.- Поверишь или нет, но он — колдун. Натуральный.
— Хрена ж себе! Ты знаешь, поверю. Хоть башка не принимает, но пару раз уже сталкивался и… реально работают, как Слава Зимородинский говорит. Кстати, почему он-то не пришел?
— Не смог,- покривил душой Ласковин. Говорить о своем сэнсэе, что он трус? Нет, увольте!
— Может, и прав Стужа: Глеб Стежень не лишний был бы. Раз тоже экстрасенс.
— Глеб и как боец — первый класс,- сказал Ласковин.- Но ведь нет его. Есть и против лома приемчики, сам знаешь. Я справлюсь, Ростик. А не справлюсь, тогда… плохо.