Федя не проронил ни слова. Он решил терпеть все. К тому же был на грани обморока.
— Кончай, Робик,- вмешался «квадратный». И опустил обмякшего Федю на стул.- Отвезем сопливых к батюшке, и все дела. От него ничего не скрыть! — последнее сказано было с гордостью.- И чего ты дергаешься? — продолжал «квадратный».- Ну треснул писун тебя разок… Делов-то?
У Феди немного прояснилось в глазах. Он увидел Юрку, лежавшего на полу. Руки Матвеева тоже были скованы за спиной, а глаза закрыты. В отключке Матвеев.
«Какой я дурак!» — с запоздалым раскаянием подумал Федя.
— Заставить бы тебя, Робик, все это убрать,- ворчала «Света».- Блевотину отскребать…
— Отскребешь! — заявил брюнет.- И куртку мне вычистишь!
— Хрен тебе!
— А по роже? — спросил брюнет.- Ишь как тебя раздуло! Давай еще разок, для симметрии, а? — и засмеялся издевательски.
— Заткнись,- неожиданно спокойным голосом проговорила Галя.- Или твою рожу раздует еще покруче!
— Колдунья хренова! — проворчал брюнет.- Полгода из послушниц — и, еш твою мать, какие мы грозные!
Но шутки прекратил.
«Ласковин,- подумал Федя.- Он едет сюда. Он нас выручит!»
— Поехали! — словно угадал Федины мысли «квадратный».- Время идет!
— А вас не застукают? — забеспокоилась Галя.- А то мне потом объясняться!
— Не бойсь! — свысока произнес брюнет.- Симаков фургон подгонит к самому подъезду. Сначала шкаф стащим, потом — этих. Все схвачено, солнышко, все схвачено! А курточку мою,- в голосе его появились заискивающие нотки,- почистила бы щеточкой по-быстрому, а то пятна останутся, если сразу, ну ты понимаешь. Сделаешь, Галчонок, ладушки?
— Оставь у меня,- сказала женщина.- Потом заберешь, не замерзнешь. Почищу. У меня средство есть немецкое, все сходит.
— Спасибо, Галчонок, конечно, не замерзну! Колобок! Глянь в окно, фургон там, нет?
— Нет,- выглянув, ответил «квадратный».- Слышь, Галка, я там в коридоре пиво видел, что-то во рту пересохло.
— Я принесу,- сказал брюнет.- Галчонок, ты бы лед к лицу приложила, а то распухнет. А ты такая красивая…
Женщина бросила на него подозрительный взгляд.
— Ты ведь на меня не сердишься, Галчонок? — поймав ее за руку, тихо сказал брюнет.- Ну брякнул сгоряча, не сердишься?
— Не бойся,- сказала Галя, высвобождая руку.- Порчу наводить на тебя не буду. Лучше за этими присмотри.
— А что за ними смотреть? — усмехнулся явно обрадованный брюнет.
Лучше за этими присмотри.
— А что за ними смотреть? — усмехнулся явно обрадованный брюнет.- Они теперь тише говна. Погрузим, отвезем, а там батюшка из них правду и вынет. Им ловить нечего.
К сожалению, он оказался прав. К сожалению, Андрей оказался на Бумажной только через двадцать минут после того, как мебельный фургон вырулил со двора. Ехал бы на метро — успел бы. А тут… сначала попал в пробку на Литейном, потом — на Загородном.
Если б знать… Но удача Ласковина распространялась только на Ласковина.
Глава девятая
о полученной от Феди информации Андрей без труда нашел и дом, и квартиру. Но на его условный звонок никто открывать не спешил. Это настораживало.
Ласковин прислушался. Как-то там слишком тихо… И кто-то определенно был внутри.
Ласковин нажал еще семь раз… Ага, отозвалось. Шаги.
Андрей встал немного в сторону, чтобы выйти из фокуса дешевого «глазка».
— Кто там? — настороженно поинтересовался женский голос.
— Сколько, бля, звонить можно! — недовольно крикнул Ласковин.- Из магазина, бля! — первое, что пришло в голову. По ассоциации со шкафом, наверное.- Счет неправильно оформлен!
— Какой счет? — к подозрительности приметалось недоумение.
— Кассовый! — сердито прокричал Андрей. «Неужели не купится? Дверь железная, не выбить!»
— Да мы сами все исправили! — вдохновенно врал он.- Вам только посмотреть и расписаться, одна минута, чес-слово!
— Ну не знаю… — протянула женщина в сомнении.
«Дурак,- отругал себя Ласковин.- Надо было электриком назваться».
— …Ну ладно,- недовольно проговорила женщина за дверью,- дайте я посмотрю, что за счет.
Щелкнул замок, дверь открылась… ровно на длину цепочки.
— Ну давайте же! — уже с раздражением повторила женщина.
И Ласковин дал!
Восходящим май-гери он вырвал к егудям цепочку, пяткой отшиб дверь (чуть не захлопнулась) и, плечом оттолкнув женщину, защелкнул ригельный замок. Резкий поворот: хозяйка с растянутым буквой «о» ртом… В сторону, прочь! Ласковин пинком распахнул дверь в комнату — пусто! Кухня — пусто! Третья дверь… Пусто, черт возьми!
— Где они? — тихим страшным голосом спросил Ласковин, приблизив собственное злое лицо к распухшему личику Гали.
Женщина часто задышала, прижалась спиной к стене коридора.
— У-у-шли,- выдохнула она.
— Врешь! — еще тише произнес Ласковин.
И вдруг резким движением выхватил пистолет и прижал к здоровой щеке женщины.
— Где они? Говори! Быстро! — рявкнул он, вложив в окрик всю свою ярость.
— Не з-знаю!
Женщину трясло.
— Не знаю! Не скажу! — истерично завизжала она.
Ласковин наотмашь хлестнул ее по лицу. Крик оборвался.
— У-у-у… — тоненько заскулила Галя.
— Смотри на меня, блядь! — зарычал Ласковин, толкая ее стволом «медиума» в подбородок.
Один взгляд на Ласковина — и Галины глаза начали закатываться.
Один взгляд на Ласковина — и Галины глаза начали закатываться. Андрей еще раз хлестнул ее по щеке. Женщина вскрикнула, но пришла в себя. Мушка пистолета оцарапала ей кожу под подбородком. Ласковин убрал «медиум». Этак с дамочкой, чего доброго, припадок случится. Галя тряслась как осиновый лист. Того и гляди, бухнется в обморок, из которого ее и ведром холодной воды не вытащишь. А Ласковину время — на вес золота. Секунда — гран.