— Ты, кентяра, не врубаешься,- сказал Гвоздь, которого волновало другое.
— Ты, кентяра, не врубаешься,- сказал Гвоздь, которого волновало другое.- Она ж нас видела, всех троих. Живая останется, сразу заложит. А так — все чисто. И не мокруха, и как она, к примеру, тебя описать сможет, если только и будет уметь, что глазками мигать? Ларка в масть пошла. Вставь ей пистон, а я пока палку поищу!
Гвоздь хихикнул собственной шутке и вышел в коридор.
— Ну, Жорик? — с усмешкой спросила Лариса.- Сам справишься или за коленки ее подержать?
Наташа инстинктивно сжала колени.
Ей хотелось кричать, но понимала, что бесполезно. Ей просто заткнут рот.
И невозможно было поверить, что ей вот так вот возьмут и сломают позвоночник.
Лариса отпустила ее волосы, отошла к кровати. Жорик встал рядом с Наташей. Сглотнул слюну.
— Ты не бойся,- сказал он, расстегивая верхнюю пуговицу ее мокрой блузки.- Ты не бойся, я ласковый. Это ж ты в последний раз, это ж потом уже никогда не сможешь, ну ты понимаешь…
Наташа отвернулась от него, посмотрела на стену, на портрет. Мужчина с усиками продолжал ее раздевать. Прапрабабушка смотрела на нее с осуждением.
«Это мой дом! — подумала Наташа.- Как они смеют издеваться надо мной в моем доме?»
Как будто это имело значение.
— Быстрей,- нетерпеливо потребовала Лариса.- До ночи копаться будешь?
«Я им не дамся! — Наташа вдруг обрела решимость.- Пусть лучше убьют!»
Жорик наклонился над девушкой. Он не смотрел на ее лицо и не заметил, как оно изменилось. Но Лариса заметила.
— Эй! — крикнула она.- Стре…
— Что?
Жорик повернулся к Ларисе, и в этот момент Наташа изо всех сил ударила его в пах.
Не будь она босиком, Жорик бы тут же отключился. Но и так вышло неслабо.
Наташа вскочила на ноги. Она ощутила то, что Андрей называл «заншин». Прошла слабость. Даже боль прошла.
Жорик, второй раз получивший по яйцам, согнулся пополам, выпучил глаза…
Наташа без всякой жалости ударила его коленом в лицо.
Лариса бросилась к ней с тем же ядовитым баллончиком, но Наташа вышибла его боковым ударом ноги и тут же врезала ребром стопы ей в живот.
Лариса отлетела к тренажеру, ударилась спиной о рукоятку и повалилась на ковер.
Наташа развернулась к двери. Вовремя. На шум уже явился третий. Гвоздь.
В руках он держал гимнастическую палку Наташи. И, не задумываясь, швырнул ее в девушку.
Наташа еле увернулась. Не будь ее руки скручены над головой, эта палка пригодилась бы. Но о руках можно было забыть. Хорошо, хоть у Наташи разработанные суставы. Другая в таком положении могла бы только скулить от боли.
Гвоздь мельком оглядел комнату и убедился, что остался в одиночестве. Но это его не смутило.
Схватив стул, он швырнул его в Наташу. Та увернулась. Стул угодил в окно и, разбив стекло, застрял в решетке.
«Может быть, кто-то увидит? — мелькнула у Наташи мысль.- Может быть, Андрей…»
Но у Ласковина была потрясающая особенность появляться на полчаса позже, чем нужно.
«Ладно! — Наташа приняла стойку.- Двоих уже нет, а третьего…»
Гвоздь метнулся к кровати, сорвал с нее покрывало и, держа его на вытянутых руках, бросился к Наташе.
Наташа встретила его прямым май-гери, но Гвоздь уже швырнул покрывало ей на голову, и у Наташи не было свободных рук, чтобы отбить его. Ее нога угодила бандиту в плечо, не причинив вреда, а сама она, пытаясь сбросить покрывало, поскользнулась на мокром ковре и упала на спину.
Гвоздь тут же плюхнулся на нее и придавил к полу.
Спустя пять минут Наташины ноги были скручены ремнем, а сама она ничком лежала на полу.
Гвоздь подсунул палку под подбородок девушке, поставил ботинок ей на спину. Лариса, высунув кончик языка, с жадностью наблюдала. Мрачный Жорик сидел на стуле… Он ни на кого не смотрел.
— Батюшки мои, какой пейзаж! — сказал Смычок, оглядывая открывшуюся картину.
Он остановился в дверях, потом посторонился, пропуская своего напарника.
Напарником был Колобок.
Гвоздь отпустил палку и повернулся к новым «гостям».
— Жорик,- мрачно сказал он.- Ты, мудак, дверь не закрыл?
— Я закрыл,- еще более мрачно буркнул Жорик.
— Чего надо, мужики? — с вызовом спросила Лариса.
— Въелбашить ей, что ли, за мужика? — с ленцой, поворачиваясь к напарнику, спросил Смычок.- Или хрен с ней?
— Тебе батюшка сказал ясно: с прошлым покончено,- отозвался Колобок.
— Значит, простим,- кивнул Смычок. И Ларисе: — Прощаем тебя, бедная женщина.
— Хули надо? — угрюмо спросил Гвоздь. Наташа попыталась перевернуться, и он злобно толкнул ее ногой:
— Лежать, блядина!
— Грубые люди,- вздохнул Смычок.- Без-нрав-ствен-ные. И девушку уестествляют противо-естес-твен-но. А девушку нам велено забрать.
— А отсосать не хочешь? — злобно прошипела Лариса.- Жорик!
На физиономии Жорика было большими буквами написано: «Пошли вы все на!»
Тем не менее он поднялся. Гвоздь тоже напружинился, но ногу с Наташиной спины не снял.
— Ты как, Колобок? — спросил напарник.
— Ты свое сделал,- отозвался Колобок и повел широченными плечами.
— Въелдашь ему, Жорик! Что ты стоишь, говна кусок! — завопила Лариса.
И, подпрыгнув, тыцнула в Колобка газовым баллончиком.
Пшик… И ничего. Заряд кончился. Кулак Колобка поршнем выбросился вправо, голова женщины дернулась, как у марионетки на тряпичной шее, а шея хрустнула…