За железной дверью объект пробыл час восемь минут и вышел не один, а с компанией. Двумя женщинами и мужчиной. Мужчина выглядел сущим алкашом, женщины: одна — средних лет, ничем не примечательная, вторая — постарше и примечательная разве что уродством.
Двумя женщинами и мужчиной. Мужчина выглядел сущим алкашом, женщины: одна — средних лет, ничем не примечательная, вторая — постарше и примечательная разве что уродством.
Компания проследовала к троллейбусной остановке, где разделилась. Тощий и старуха сели в троллейбус двадцатого маршрута, остальные — остались.
Старуха вышла через две остановки, тощий доехал до конечной. Здесь он вышел и, обогнув Нарвские ворота, зашел в книжный магазин. Федя из осторожности остался снаружи, но видел, как объект беседовал с продавщицей.
Выйдя из магазина, тощий свернул направо, затем дворами прошел на соседнюю улицу.
«Бумажная» — прочитал Федя на табличке.
Тощий остановился у лотка и купил литровый пакет кефира.
«Живет где-то близко?» — предположил Федя, оглядываясь в поисках ближайшего телефона.
Точно. Тощий обогнул дом и со двора вошел в подъезд.
Федя огляделся. Металлическая сетка отделяла территорию, принадлежавшую детскому саду (занятное здание почти круглой формы). Справа — выход на Бумажную, слева — тоже, но его пересекала глубокая траншея, на машине не проехать, только пешком, по досочке.
Федя прикинул, что из телефона ему будут видны оба выхода и территория детского сада. Так что, если объект решит прогуляться, он его увидит. А позвонить — надо. До конца Фединого дежурства — двадцать минут.
Федя рискнул и сбегал к телефону. Заняло это максимум три минуты. Затем он вернулся во двор, сел на пенек и задумался. Мысли приятные были. Вот только есть хотелось. Остается надеяться, что объект не выйдет раньше, чем придет Юра. А выйдет он вряд ли, раз домой пришел. Федя еще раз похвалил себя за проницательность. Да, с заданием он справляется неплохо, не будем скромничать…
— Молодой человек!
Федя вздрогнул от неожиданности, поднял голову и обнаружил в полуметре от себя женские коленки в черных лосинах. В разрезе коричневого замшевого пальто.
Когда же он перевел взгляд выше, то был буквально ослеплен. Нечто убойное! Рядом стояла черноглазая блондинка лет двадцати с небольшим и улыбалась ему улыбкой Королевы. У блондинки была матовая кожа, большой яркий рот, длиннющие ресницы и все прочее, что в кино видишь гораздо чаще, чем в жизни.
Федю можно было принять за взрослого. Если не видеть его лица. Но — видя его физиономию, никто не стал бы утверждать, что ему больше шестнадцати.
Если Федина молодость и удивила красавицу, то виду она не подала.
— Молодой человек, вы не могли бы мне помочь? Не «Эй, парень, помоги мне!», а именно так, словно Феде уже перевалило за двадцать.
— Я? — Федя вскочил на ноги.- Вам? Помочь?
— Ну да,- сказала потрясающая женщина.- Мне нужно шкаф поднять. На третий этаж. А самой не справиться.
Она улыбнулась совершенно ослепительно и показала на завернутый в бумагу «пакет» размером примерно сто пятьдесят на восемьдесят.
Пакет был прислонен у того самого подъезда, куда с полчаса назад вошел объект.
Федя заколебался. Вернее, он разрывался на части. Долг требовал от него сказать: нет. Но сказать «нет» такой женщине? Вся его зарождающаяся мужественность при мысли об этом вопила и размахивала кулаками.
— Пять минут,- умоляющим голосом попросила женщина.
Федя был близок к тому, чтобы разорваться пополам…
Но, к счастью, этого не потребовалось.
Из-за угла дома появился Матвеев.
Никогда еще появление друга не было для Феди такой радостью.
Общаться им не полагалось, вся информация передана, а более подробный доклад может и подождать.
— Конечно! — воскликнул обрадованный Федя.- Запросто! С удовольствием!
Юра прошел мимо, когда Федя уже примеривался к шкафу. Виду не подал. Протопал, как случайный прохожий, даже не взглянул.
— Третий этаж, это не так ведь высоко, правда? — говорила блондинка.- Давайте я вам помогу?
— Нет,- гордо отказался Федя.- Это мужская работа.
И взгромоздил разобранный шкаф на спину.
Силенкой он был не обижен, а за три месяца интенсивных занятий у Зимородинского поднакачался будьте-нате. Сэнсэй, правда, не ставил целью выпуклость мышц, но в пятнадцать лет мясо нарастает быстро.
А шкафчик оказался тяжеленький!
Когда Федя доволок его до нужной площадки, ноги у него дрожали, как у загнанной лошади. Никто, конечно, не заставлял Федю переть без передышки, но — гордость!
Женщина открыла дверь, и Федя (с немалым облегчением) опустил шкаф у стенки в тесном коридорчике.
— Огромное вам спасибо! — поблагодарила блондинка.
Не голос, а райская музыка!
Федя топтался на пороге, вроде собираясь уйти… и не решаясь. А вдруг?
Красавица тоже медлила.
— Давайте я вас накормлю? — вдруг предложила она.
— Да… неудобно,- пробормотал Федя.- Я… мне…
— Удобно, удобно! — блондинка явно обрадовалась.- Не деньги же вам давать, правда?
— Денег я не возьму! — поспешно сказал Федя.
— Ну вот видите! Раздевайтесь!
Потрясающая женщина сняла шапочку, повесила на рог вешалки, встряхнула головой. Волосы у нее были цвета пшеничного хлеба. Немного светлее Фединых и намного гуще. Феде захотелось их потрогать.