Год назад она никогда не смотрела на происходящее под таким углом. Раньше никто не пытался ее убить. Ее и тех, кто ей дорог. Но к плохому привыкаешь быстрее, чем к хорошему.
— Я хочу узнать как можно больше,- сказал Ласковин.- Места, где они собираются, что делают — кроме своих публичных проповедей и распространения всякого дерьма. И еще надеюсь выйти на главного босса. Если, конечно, Лешинов не соврал насчет «богатыря»… Чем больше я узнаю, тем проще будет взять за горло и колдуна, и всю его бражку!
«Это — начало,- подумал он.- Потом я выведу из игры ребят и отловлю пару «прихожан» этой чертовой церкви. Посмотрим, настолько ли они преданы хозяину, чтобы не разговориться, когда шкура начнет трещать? Главное — взять за нежную задницу именно тех, кто в курсе. Тут ошибок быть не должно». У липового протоиерея — организация. А что такое бороться с организацией, Ласковин знал на собственной шкуре.
«Занятно было бы натравить на них Корвета,- подумал он.- Спровоцировать колдуна, а потом пойти к рыжему и сказать: всё, согласен на тебя работать!»
Нет, здесь нужна тонкость. А то окажешься между двух жерновов.
— Опасно,- сказал он, отвечая на вопрос Наташи.- Опасно, если ребята полезут на рожон. Но я вправил им мозги, как мог. Никаких конфликтов! Главный прием — быстрые ноги!
Он засмеялся.
— Пусть отец Егорий борется словом, а мы поборемся кое-чем поосновательней!
Наташа отвернулась.
«Надо ему сказать»,- в который раз укорила себя она.
Нет, никак. Духу не хватает. Сказать Андрею, что некому больше «бороться словом», что Потмаков мертв?
Нет! Пусть кто-нибудь другой. У нее слова застрянут в горле. Она не может сделать ему так больно.
— Этот Гужма — один из первых в команде колдуна,- продолжал между тем Ласковин.- Проследить его связи — и вся свора у меня в кармане. И мы поборемся! Ух как мы поборемся, Наташка! — воскликнул он, подхватывая ее на руки и не без труда протискиваясь через балконную дверь в комнату.
Ласковин привез Федю на «Горьковскую». Спустились в переход.
— Вот этот человек,- сказал Ласковин, показав издали на тощего длинного мужика в зеленой куртке.- Следи за ним. Запоминай, куда пойдет, с кем встретится, кроме покупателей, сам понимаешь. Когда уйдет, пойдешь за ним. Если будет куда-то заходить, запоминай адреса, запоминай, сколько был по каждому адресу, что было в руках, все детали.
И смотри, чтобы тебя не засекли самого. Вопросы?
— Схвачено,- коротко, как подобает мужчине, ответил Федя.
— Каждый час по возможности будешь отзванивать по этому телефону.- Показал листок с номером.- Запомнил?
— Да.
— Дальше, звонишь, говоришь: я — Федор. И все, что узнал. Если он будет заходить куда-то больше чем на пять минут, внеочередной звонок. Вот, держи!
Ласковин вручил парню кредитную карточку и горсть жетонов.
— Через четыре часа тебя сменит Юра. С ним не разговаривать, только визуальный контакт, иначе говоря, увидели друг друга и разошлись. Освободишься — снова звонишь. Еще раз сообщаешь, что видел, со всеми подробностями, мелочей тут нет. После этого — свободен на три часа. Затем звонишь по тому же номеру — получаешь новые инструкции. Все.
— Вопрос?
— Да?
— За час я могу не успеть добраться до нужного места.
— Разумно,- похвалил Ласковин.- Вот тебе сотня. Если что — бери мотор. Не экономь, ясно?
— Ясно.
— Тогда — действуй! — Ласковин пожал парню руку и двинулся вверх по лестнице.
Федя остался в переходе.
Минут через пять он передвинулся поближе, к компании уличных музыкантов, вокруг которых тусовалось уже человек с полдюжины. Сделал вид, что слушает. Впрочем, он действительно слушал. Неплохо играли. Особенно маленький чернявый чел на басе. Потом и вокал подключился, сбацали пару вещей из БГ, «Кино», все старое, но кайфное.
За длинным Федя наблюдал издали. Ничего особого. Топтался вокруг своего товара, перекинулся словом с парой-тройкой заинтересовавшихся прохожих. Объяснял что-то, показывал на плакатик с фото какого-то мужика. Одному столкнул книжечку и бумажный пакетик из тех, что лежали в коробке. Короче, не ахти какая торговля.
Прошло около часа. Музыканты кончили играть, болтали, тянули пиво. Феде стало скучно. Потом он вспомнил: надо позвонить. Поднялся наверх, к метро. Набрал номер.
— Да? — произнес женский голос.
— Федор,- солидно сказал Федя.- Объект на том же месте, ни с кем не встречался.
Когда сыщик вернулся обратно, длинный складывал товар в коробку, валить собирался. Паковался объект минут десять, запихнул плакат в тубус, потом тубус и коробку в рюкзак и отчалил.
Федя двинул за ним.
Тощий спустился в метро, доехал до «Василеостровской», вышел и пешком добрался до Тринадцатой линии, где вошел в дом с лепными рожицами и пузатым балкончиком. Телефон оказался рядом, так что Федя без промедления доложил новости.
Ровно через двадцать пять минут длинный вышел из подъезда и направился к метро. Рюкзака при нем уже не было.
В метро объект сожрал пирожок с неизвестной начинкой, доехал до станции «Ленинский проспект» (Федя чуть не потерял его на переходе к «Маяковской»), сел на автобус и через остановку вышел. Федя сопроводил его во двор, окруженный тремя многоэтажными домами. Тощий пересек его и вошел в железную дверь в пристройке к одному из домов. Надписей на дверях не было. Через пять минут Федя рискнул отлучиться в арку, где был телефон-автомат. Лаконично изложил, что требовалось,- и бегом обратно.