Ее спутанные волосы наполовину закрыли лицо. Лешинов разомкнул тонкие губы:
— Ты предала нас, правда?
— Нет,- чуть слышно прошептала женщина. Зрачки ее расширились. Она свернулась клубком, подтянув колени к груди.
— Не лги мне,- мягко, ласково произнес Лешинов.- Ты знаешь: я вижу правду.
— Нет… Да… Да!
Галя потянулась, пытаясь коснуться ноги Лешинова, но тот отступил, и рука женщины схватила пустоту.
— Святой отец! — проговорила она в полном отчаянии.- Я звала вас! Я так звала! Он такой страшный, такой страшный! Я не могла, не могла…
— Ты предала нас,- так же негромко произнес Лешинов.
— Ты предала Бога. Ты раскаиваешься?
— Да-да-да! — быстро, в исступлении выкрикнула Галя.- Я раскаиваюсь, раскаиваюсь! Прости меня. Господи! Прости меня, святой отец!
— Раскаиваешься… — задумчиво произнес Лешинов.- Это хорошо, что ты раскаиваешься. А его мы накажем…
Лешинов задумчиво глядел на нагую женщину, и у той появился проблеск надежды. Она даже дышать перестала.
— Накажем,- Лешинов размышлял вслух.- Но не станем убивать. Мы приведем его к смирению. Он согрешил в неведении, и мы наставим его на истинный путь. Путь раскаяния. И простим его. И примем…
Лешинов замолк. Никто из присутствующих не смел нарушить тишину.
— Роберт,- позвал «протоиерей».
Брюнет (он стоял в дверях комнаты) шагнул вперед.
— Выйдем, сын мой,- произнес Лешинов. Вдвоем они удалились на кухню.
— Мы пошлем ему испытание,- сказал «святой отец».- Настоящее испытание, чтобы он умалился, стал ничем.
— Сначала надо его поймать, святой отец,- напомнил брюнет.- У меня есть идея. Мы… Лешинов качнул головой: помолчи.
— Мы не будем его ловить,- возразил «протоиерей».- Его поймает милиция. И посадит в тюрьму. Мы знаем, как тюрьма меняет человека…
Галя с трепетом ожидала решения своей судьбы. Теперь она не понимала, как могла бояться Ласковина больше всего на свете. Лешинов был страшнее, намного страшнее. Но он же обещал простить ее…
— Мы посадим его в тюрьму, и наша согрешившая дочь поможет нам. Станет его жертвой. Она — сестра. И должна потрудиться на благо церкви.
— Похищение? — спросил Роберт.- Отлично. Конечно, доказать будет не просто, но…
— Ты еще не достиг мудрости,- прервал его Лешинов.- А потому слушай, что я тебе говорю!
Через несколько минут они вернулись в комнату.
— Пойдемте,- кивнул Лешинов двум своим спутникам.
— Святой отец! — вскрикнула Галя.- Вы ведь не оставите меня? Не оставите?
— Нет, дочь моя,- ласково ответил Лешинов.- Не оставим. Роберт о тебе позаботится.
Секунду Галя смотрела на Лешинова, не понимая… Потом перевела взгляд на темноволосого… и закричала.
Роберт, усмехнувшись, расчетливо ударил ее ногой в живот.
Крик оборвался.
Смычок на жестокость своего собрата никак не отреагировал, но второй спутник отца Константина невольно сделал движение в сторону женщины. Однако, оглянувшись на «протоиерея», остановился.
— Это — для Бога,- сказал «святой отец».- Будь с ней добрее, Роберт. Она — твоя сестра.
И вышел в коридор.
Спустя несколько минут они покинули подъезд и направились к микроавтобусу.
Внутри «рафика» сидели еще трое: «квадратный», водитель и Гужма. Последний дремал, но когда хлопнула дверца — проснулся.
— Не было, что ли, Галки? — спросил Кеша.- А, батя? А Боб где?
— Сейчас придет,- ответил Лешинов.- Поспи пока.
— Ну что, ведьмочка-сучка, помнишь, как меня пугала? — процедил брюнет.
— А я ведь о тебе же заботился!
Галя глядела на него с пола затравленно, один глаз — щелочка в синем кровоподтеке, второй — блестит от слез.
— Для начала заткнем тебе паршивый ротик,- проговорил Роберт.
Придавив женщину коленом к полу, он запихнул ей в рот первую попавшуюся тряпку.
Галя задергалась, попыталась его оттолкнуть. Брюнет ударил ее кулаком по распухшей скуле.
— Тихо, крошка! — ухмыльнулся он.- Хозяин велел быть с тобой поласковей, помнишь? Так я буду ласковый, поняла?
Он расстегнул брюки.
— Приласкаю тебя напоследок, ведьмочка! — пробормотал он, нашаривая сбоку диванную подушку.- Только рожа у тебя теперь такая страшная, надо прикрыть, слышь, а трусов у тебя нету. Надо прикрыть, а то мне и до завтра не кончить, блядь, сучка, мандавошка гребаная…
Он прижал подушку к лицу женщины, навалился сверху…
Галя дергалась под ним с минуту, потом застучала ногами…
Еще через пару минут ее мучитель поднялся, застегнул брюки, осмотрелся, вспоминая, к чему мог притронуться. Затем протер все, где могли остаться его отпечатки пальцев. Никаких следов, кроме как от самого хозяина квартиры. Уходя, захлопнул дверь. Мусора, если надо, и замок сломают.
— Что так долго? — спросил Лешинов, когда Роберт влез в микроавтобус.
— Отпечатки убирал,- пояснил убийца.- Нужное дело.
— Да,- согласился «протоиерей». Сам он, пока был наверху, ни разу не вынул рук из карманов.
— Теперь можно и ментам звонить,- сказал брюнет.
Лешинов покачал головой:
— Завтра. Пусть тело остынет.
«Рафик» завелся и поскакал по раздолбанному асфальту.
Наташа проснулась оттого, что кто-то тронул ее руку.
— Андрей?
Но в комнате никого не было.
Она тихонько встала. Прошла на кухню.
Андрей спал, с головой завернувшись в одеяло. Наташа опустилась на пол (линолеум холодил кожу) и погладила спящего по спине…