Спокойно-высокомерный. Кошка изучает мышку, попавшую в западню. Не кошка — старый, ленивый, потрепанный жизнью кот.
— Перчатки,- сказал Зимородинский, и Андрей протянул руки.
Он предпочел бы обойтись без перчаток. И его противник, скорее всего,- тоже. Поэтому, может быть, перчатки — плюс.
Один из ассистентов Хана, подойдя, тщательно обследовал перчатки и боксёрки Ласковина, даже резинку трусов — на предмет посторонних включений.
По знаку Зимородинского Николай проделал то же с Ханом. Тот отнесся к осмотру равнодушно. Как буйвол — к птичке, выкусывающей у него из спины паразитов.
— Все чисто,- сообщил Митяй, возвратившись.
Заиграла музыка. Публика слегка оживилась.
Андрей поднялся.
«Тысяча лет пройдет,- подумал он,- а люди останутся теми же.- Но, поразмыслив, добавил: — Не все».
— А кто будет судить? — спросил Зимородинский.
— Никто,- хрипло, потому что вдруг пересохло во рту, ответил Ласковин.- Нет судьи, потому что нет правил. Тот, кто не способен больше драться,- проиграл. Я так понимаю.
— Очевидно,- согласился сэнсэй.- Будь внимателен, Андрей! Этот толстяк хитрее, чем кажется.
Вперед выпорхнула девушка. Белокурые волосы, пунцовые губки, красные сосочки под полупрозрачным лифчиком. Куколка. Блондиночка поманила руками Ласковина и Хана. Противники, нырнув под канаты, взобрались на подиум.
— Уважаемые дамы и господа! — звонкий голос девушки легко перекрыл жужжание голосов.- Поединок года! Хан!
Далее последовал комплект эпитетов, более подходящих бешеному медведю. Хан прижмурился: ему понравилось. Публика вяло похлопала.
— Спортсмен! — провозгласила девушка. Другой комплект эпитетов. Этакий рыцарь без страха и упрека. Тот, кто срежиссировал представление, решил сыграть на внешнем контрасте.
Ласковин покосился на своего противника. Хан пребывал в сонном безразличии. Внешне. На самом деле тоже присматривался. Ласковин вспомнил, как он однажды стоял у клетки с кодьякским медведем. Стоял, смотрел и вдруг обнаружил, что медведь тоже наблюдает за ним.
Девушка закончила речь. Андрей собрал свою долю аплодисментов, жидких, как ларёчное пиво.
Девушка неожиданно чмокнула Ласковина в щеку.
— Замочи его, красавчик,- шепнула она и спорхнула с помоста.
Соперники остались одни. Судьи не было. Некому было дать команду: начинайте!
Глава семнадцатая
Хан громоздился посреди отгороженного пространства, свесив мясистые руки. Воплощенное безразличие.
Андрей принял стойку. Противник — никаких эмоций. Он стоял боком к Ласковину, наклонив голову, словно изучал шерсть у себя на брюхе.
— Эй,- негромко произнес Андрей.- Ты как, не уснул?
Хан и бровью не повел.
«Ладно,- с веселым азартом подумал Ласковин.- Попробуем тебя расшевелить».
Разумней всего было бы влепить ногой помощнее по наиболее уязвимому месту: не выёживайся! Но на татами Ласковин был джентльменом. Поэтому он сделал полуповорот и с полшага шлепнул Хана маваши по скошенному затылку.
Тумк!
Хан не дрогнул. По-прежнему стоял в позе задумавшегося питекантропа.
Ласковин выдал еще один маваши, посильнее.
Ласковин выдал еще один маваши, посильнее.
Хан стоял.
В зале кто-то хихикнул.
Ладно, раз мы такие нечувствительные…
Третий маваши-гери Ласковин послал в лицо противнику, в полный контакт.
Андрей успел почувствовать подъемом ноги твердую кость и… обнаружил себя стоящим на колене подле возвышавшегося над ним соперника. По характерному онемению в нижней челюсти Ласковин сообразил, что, скорее всего, схлопотал крюк в подбородок, который и отправил его в нокдаун: грузный, неповоротливый с виду Хан оказался на удивление быстрым. Значит, все-таки боксер.
Все это, равно как и причину, по которой Хан не стал «закреплять» успех, Ласковин проанализировал позже. В тот же момент, едва с глаз спала мутная пелена, тут же, с колена, пробил тат-цки в пах противника.
Промахнулся. Вернее, Хан сдвинулся ровно настолько, чтобы кулак Ласковина угодил в толстую мускулистую ляжку.
Андрей (зрительная память его успела зафиксировать белый отпечаток на ноге Хана — след тат-цки) тотчас упал направо, на локоть, избегая удара сверху, упал, перекатился кувырком назад и встал на ноги.
Если Хан и мог достать его ногой во время ухода, то делать этого не стал. Соперник Андрея застыл в прежней позе: ноги — чуть шире плеч, руки висят, на широком лице — полное равнодушие. Никаких изменений, разве что на лбу зарозовел след от ласковинского маваши.
Андрей услышал возбужденные голоса зрителей… и выбросил их из сознания. Лишнее.
«Он хитрей, чем кажется»,- вспомнились слова Зимородинского.
Сэнсэй, как всегда, оказался прав.
Ласковин на всякий случай отступил назад и бросил взгляд на своих друзей. Митяй выглядел озабоченным: здорово, наверное, испугался, когда Андрей упал. Зимородинский, поймав взгляд ученика, быстро разжал и сжал кулак. Рекомендуемая техника: «ударил — отскочил». Ласковин ожидал еще, что сэнсэй покажет «обход», или «челнок», или хотя бы — «уход с линии атаки», но нет, не показал. Ласковин с сомнением поглядел на массивную тушу соперника. Прямая атака? Хм, похоже, Слава переоценивает его, Андрея.
Ласковин поступил по-своему, стал мягко, на приличной дистанции огибать противника.