Входя в подъезд, Ласковин выкинул в урну «подарок» Лешинова. Прах — к праху.
— Я тебя съем! — сказала Наташа, прихватывая зубами кожу Андреева живота.- Р-р-р! Целиком съем!
— Ешь,- расслабленно произнес Андрей.- Я — твоя добыча. Стану твоим завтраком.
— Завтраком?
Наташа поднялась, встала на колени, посмотрела в бледно-серый туман за окном.
— Утро? Уже?
Андрей пощекотал ей пятку.
— Может, вечер? — предположил он.- Что-то я утомился. В прежние времена… — Андрей потянулся всем телом.- Старею.
— Наверняка!
Наташа села на его ногу. Ягодицы у нее были влажные и прохладные.
— Ты меня затрахала,- сказал Ласковин и засмеялся. Наташа вытянула ногу, шлепнула его по губам:
— Без пошлостей!
— Но я полностью побежден! — запротестовал Андрей и попытался укусить ее за большой палец. Что ему и удалось.
— Ничего подобного! — заявила Наташа и поерзала, устраиваясь поудобней.
Что ему и удалось.
— Ничего подобного! — заявила Наташа и поерзала, устраиваясь поудобней.- Ты еще — вполне. Спорим?
— Никогда не подумал бы, что ты — такое развратное существо! — поддразнил Ласковин.
— Я? — Наташа стремительно повернулась и прыгнула ему на грудь.- Да, да! — прошептала она, щекоча губами ухо Андрея.- С тобой. И для тебя. Соври, что тебе не нравится?
— Я потрясен!
Андрей обнял ее и, прижав к себе, перевернул на спину.
Наташа закрыла глаза. Она ждала: сейчас Андрей ее поцелует.
Так и произошло.
Глава шестая
о-моему, я нашел того, кто велел бросить бомбу,- сказал Ласковин, когда они с Зимородинским стояли под струями воды после трехчасовой тренировки.
— И кто это?
— Некий Лешинов, ничего не говорит?
— Ничего.
Вячеслав Михайлович отключил горячую воду и с полминуты ворочался под ледяными струями.
Андрей ожидал вопросов, но вопросов не было. Так похоже на Славу.
— Я думаю, не стоит втягивать в это дело отца Егория,- сказал Ласковин.- Это — по моей части.
Зимородинский с удивлением посмотрел на своего ученика:
— Отца Егория?
— Да. Лешинов — не тот кадр, которого образумишь убеждением. Вот слушай!
— Занятно,- произнес Вячеслав Михайлович, когда Ласковин закончил.- Значит, говоришь, отключил тебя одним прикосновением?
— Продырявил, как мячик!
— Занятно. И — неглупо.
— Ты о чем? — удивился Ласковин.
— О рассуждениях этого Лешинова. Подумай, Андрей, может, вы с ним — на одной стороне?
— Черт рогатый с ним на одной стороне! — сердито ответил Ласковин.- Кончай, Слава, не до шуток!
— Как только человек теряет чувство юмора, его можно хоронить,- заметил Зимородинский и подергал себя за ус.
— Посмотрим!
— Посмотрим,- с оттенком иронии подхватил Зимородинский.- К чему сводится моя работа? Опять собирать тебя по кусочкам? Имей в виду, хлопче, когда-нибудь у меня не получится. Напомни мне завтра: покажу тебе пару загогулин. Чтоб так запросто дырки в тебе не пробивали.
— Спасибо. Слушай, еще одна просьба.
— Луна с неба?
— Нет, попроще. Один телефонный звонок.
Юра делал вид, что занимается физикой. Учебник лежал на столе рядом с включенным компьютером.
На компьютере — новая игрушка, которую он поставил два часа назад. Дело двигалось. Это касалось, разумеется, игрушки, а не физики. Нет, и против физики Юра ничего не имел. Наоборот, у него были явные способности к точным наукам. Но реализовывались они своеобразно. Впрочем, сколько талантливых химиков начинали с приготовления азида свинца? До появления компьютера.
— Юра!
Это мама. Юра поспешно перешел в опции. С мамы хватит. Тем более, она не читает по-английски. С отцом номер бы не прошел.
— Юра, тебя к телефону!
Федька, наверное? Юра нажал «паузу» и потопал в родительскую комнату, где стоял АОН.
Телефон, горевший на индикаторе, был не Федькин.
Телефон, горевший на индикаторе, был не Федькин. Незнакомый телефон.
— Да? — произнес Юра, взяв трубку.
— Матвеев? Это Вячеслав Михайлович!
Ну ничего себе! Сам сэнсэй!
— Мне нужна твоя помощь, Матвеев. Так как, не занят?
— Я готов!
Юра был польщен.
— Хорошо. Тогда предупреди и Кузякина. (Так, триумф немного подпорчен, но зато с Федькой — веселей, это точно!) С вами хочет встретиться Андрей Александрович.- И, опережая вопрос: — Он не позвонил сам, потому что считает: связываться напрямую опасно.
Зимородинский сделал паузу, и сладкое чувство настоящего дела выросло и расцвело в Юриной груди. Ну класс!
— Андрей Александрович будет ждать вас у моста, там, где вы уже встречались однажды. Ты знаешь это место?
— Да.
Ясно, он помнил! Львиный мостик. Но вслух — не сказал.
— Через два часа,- сказал Зимородинский. И уточнил: — Без двадцати пять. Запомнил, Матвеев?
— Да.
Зимородинский помолчал некоторое время, потом добавил:
— Можете пропустить занятия, если будете выполнять задание Андрея Александровича. Но только в этом случае, понятно, Матвеев?
— Да, Вячеслав Михайлович.
— Вопросы есть?
— Нет… Да, э, Вячеслав Михайлович, вы сами тоже…
— Нет,- отрезал Зимородинский.- Я не «тоже». Но все, что касается вас, касается и меня. Будь здоров.
Зимородинский положил трубку.
— Слишком уж ты все усложняешь,- сказал он Андрею.- Неужели тебя станут выслеживать по голосу?
— Береженого Бог бережет,- Ласковин усмехнулся.- Кроме того, у ребят есть родители, которые склонны задавать вопросы. Ты-то их сэнсэй. А я?