Скажете, так не бывает? Ха! Только себе не врите, пожалуйста…
«Хватит», — безмолвно попросил Эрин.
И сразу же получил свободу. Это же так просто — освободить от своей власти того, кого любишь. Так просто, проще не бывает.
Бесконечное путешествие длиной в жизнь, занявшее целое мгновение, кончилось. Как заканчивается в этом мире абсолютно все, чему суждено иссякнуть, прерваться и обратиться в ничто. И, как это бывает, вместе с потерей всегда случается приобретение. Диалектика, потому что, едреные пассатижи.
— Ты догадался, что оставил Элеммир? — спросила Нол.
— Да.
Вторая Пиндостанская… операция… хм… не важно… Звезда Эрейниона… другие награды…Столица… Элеммир… ларец… ларец… Чем не почтовый ящик с единственным возможным адресатом? Ай да Элеммир! Золотая голова!
— Едем немедленно к леди Лаириэль! — решительно заявил Эрин. — Пока у нас есть небольшая фора, надо торопиться.
Глава 14
Столица. Ночь с 3 на 4 июля
Эрин по привычке глянул на сломанные часы и досадливо поморщился.
Ночь с 3 на 4 июля
Эрин по привычке глянул на сломанные часы и досадливо поморщился.
— Сколько времени? — спросил он
— Два часа ночи, — ответила Нол, доставая из бардачка машины «Куталион» напарника и волшебную палочку имени Грэя Вольфовича. — Это твое.
— Спасибо.
Без оружия капитан ап-Телемнар чувствовал себя очень неуютно. Нельзя сказать, что прямо как голый, но и не слишком уверенно.
Ехали молча. Сквозь сияющий огнями лукавый город, делающий вид, что он боится спать без включенного света. Сквозь июльскую ночь, которая на берегу северного холодного моря даже в самый разгар лета вынуждена кутаться в теплый шерстяной палантин тумана. Мимо озябших мокрых деревьев, одиноких прохожих, мимо чужого счастья, достатка и удачи.
Эльфу даже курить не хотелось, до такой степени он был на взводе, постоянно прокручивая в памяти крошечный эпизод, который он по невнимательности упустил из виду. Главное, чтобы память не подвела, и не оказалось, что его внезапная догадка — просто плод болезненного воображения. Вот что значит безответственно погрузиться в свои личные переживания в ущерб работе!
Энчечекист очень надеялся, что со стороны их поездка выглядит относительно невинно, поэтому попросил мыслечтицу не гнать, чтобы не вызвать подозрений до поры до времени.
— Мне хотелось бы вернуть на место орден и остальные регалии, — громко сказал он, в расчете на то, что салон «Нуэно» прослушивается (не факт, но все может быть) — Насколько я помню, леди Лаириэль рано не ложится.
— О да! — в тон напарнику ответствовала Нол. — Леди Лаириэль — настоящая «сова».
Мать Элеммира, похоже, не только не спала, она и не планировала отдыхать этой ночью. А у эльфов сложилось такое впечатление, что благородная дама поджидала гостей из НЧЧК, сидя на пуфике в прихожей.
Куда, скажите на милость, подевалась насмерть перепуганная женщина, похоронившая себя заживо в своем вечном горе? Иссякли слезы, высохли глаза, и никаких импровизированных театральных постановок, словесных реверансов, тем более — приглашений испить чайку с бисквитами. Эльфийка молча распахнула двери перед энчечекистами.
— Милости прошу, товарищи. Мой дом в вашем распоряжении, — заявила она решительно.
Дом леди Лаириэль Эрина не интересовал, ему нужен был собственный ларец. Он осторожно открыл крышку, едва сдерживая дрожь в пальцах.
Да! Вот! Он нашел.
Среди бархатных коробочек с орденами и медалями, в самом уголочке лежала вещь, ради которой пролилось уже немало крови. Ради неприкосновенности странного предмета в форме тора из неизвестного материала, то ли крупного кольца, то ли узкого детского браслета, добровольно расстался с жизнью Элеммир.
— Примитив, — недовольно буркнула Нолвэндэ.
— М-да, — согласился Эрин. — Я думал, мода на волшебные кольца закончилась вместе с Третьей Эпохой.
— И что мы теперь будем делать с этой штукой?
Перламутрово-серая поверхность с кровавыми разводами напоминала камень, но на ощупь вещица казалась скорее костяной. Во всяком случае, для своего размера весила она немного. Эрин разочарованно покрутил штуковину в руках и внезапно завертелся волчком, зажимая уши руками и дергая многострадальной своей головой.
— Нол, ты слышишь? — прошептал энчечекист, стекленея взглядом.
— Что?
— Голос…
— Какой голос? — испуганно спросила мыслечтица. — Эрин, что с тобой?
А с Эринрандиром ап-Телемнаром было вот что: в его покореженных пыткой маго-анализатором мозгах вдруг завелся посторонний голос. Тонкий, жалобный, детский и очень неразборчивый. Кто-то пронзительно звал во тьму и неизвестность. Каждый вздох, каждый всхлип, проникающий в черепную коробку эльфа, вызывал всплеск острейшей боли. Аж слезы брызнули из глаз.
И только когда Нолвэндэ вырвала из сведенных судорогой пальцев напарника кольцо-браслет, голос затих.
Эрин отдышался и с надеждой покосился на мыслечтицу:
— Ты тоже слышишь?
— Нет, — честно призналась растерянная девушка. — Абсолютно ничего.
— Давай еще раз попробуем…
И едва штуковина легла в ладонь ап-Телемнара, все повторилось заново — голос, боль, головокружение. Поэкспериментировав поочередно на всех троих, включая леди Лаириэль, энчечекисты окончательно убедились, что артефакт реагирует только на Эрина. Такая избирательность кольца-браслета капитана вовсе не радовала, а его напарницу сильно озадачила.