— А теперь тебе охота доказывать всем и каждому, что ты не ходок по мужикам? Знаешь, как достали Элеммира? Я бы на его месте точно застрелился. Такое дерьмо лили! Эх! Жаль парня, право слово!
— Птурс, его убили, — еще раз напомнил Эрин. — И совсем не за дружбу с Фторром.
— О! А за что его убили? Мотив?
— Он кое-что узнал, — сдержанно пояснил эльф и про себя отметил, что глаза у огненного мага подозрительно вспыхнули фиолетовым.
— В каком смысле?
— В прямом. Узнал что-то очень важное.
Птурс Ифритович весь подобрался, подкурил новую сигарету и равнодушно полюбопытствовал:
— Что именно?
И не поймешь сразу, как на самом деле относится к этому разговору гоблин. А того аж трясло от нетерпения. При общей невозмутимости и каменном выражении лица, Птурс имел забавную привычку в экстренной ситуации тереть клыком о клык. Звук получался очень тихий, но весьма характерный, и капитан ап-Телемнар сейчас отчетливо его слышал.
— Пока не знаю, но Фторр может мне очень сильно помочь.
— Уверен? — искренне удивился маг. — С чего ты взял, будто гном в курсе всех дел ап-Морвениона?
— Элеммир оставил несколько подсказок.
Словно какая-то сторонняя неведомая сила толкнула бывшего разведчика соврать. Ведь он отчаянно блефовал. Если покойный и оставил какие-то подсказки, то Эрин еще ни единой не нашел. Или не додумался.
— Каких еще подсказок?
— Разных.
Видя, что эльф не желает делиться информацией, Птурс Ифритович немного обиделся, но клятвенно пообещал помочь, чем сможет.
— Но ты же понимаешь, придется денек-другой подождать? Я не могу снять трубку и приказать полицейскому руководству допустить капитана ап-Телемнара к подследственному без убедительных на то причин.
— Я не понимаю, почему они так упираются, — проворчал Эрин. — Неужели не ясно, что сопротивление вызывает еще больше подозрений?
— Да тебе подозревать кого-нибудь, что с горы катиться, — хмыкнул Птурс. — Профессиональный параноик и кровавый попиратель свободы колдования.
— А разве тебе смерть Элеммира не показалась странной?
— Показалась. Но доведение до самоубийства весьма труднодоказуемая статья.
Эльф нервно удавил окурок в пепельнице и тут же затянулся следующей сигаретой.
— А убийство? — спросил он, пристально глядя в глаза магу.
— Убийство доказать легче?
— Смотря какое, Эринрандир, — с нажимом молвил гоблин. — У тебя опять паранойя разыгралась? Новые факты в Теории Заговора?
Капитан ап-Телемнар неопределенно пожал плечами.
— Когда убивают родича Владычицы, и его смерть — повод не к серьезнейшему разбирательству, а к гонениям на спецслужбы, когда по улицам бегают вампиры, а тем, кто призван их ловить, откровенно перекрывают кислород, тут кто угодно призадумается и начнет подозревать, — сказал он довольно резко.
Некоторое время за столом царила напряженная тишина, которую нарушил голос мага:
— Эрин, ты как был, так и остался идеалистом. Послушать тебя — мы до сих пор сидим в окопах, на дворе — Вторая Пиндостанская, и нас атакует вампирский «Эскадрон Бессмертных». А времена-то изменились.
— Не может быть?! — демонстративно всплеснул руками эльф. — Тогда, поздравь меня, дружище, я только что с передовой.
И поведал Птурсу о недавнем «общении» с либрусеком. Без лишних подробностей, но эмоционально и не пропуская крепких выражений.
— Владычице давно следовало сменить советников и всерьез заняться проблемой иномирян. Слишком их много в последнее время. Пиндостанские вампиры уже давно облизываются на имперское… хм… поголовье, — проворчал маг недовольно.
Эрин так и не понял — опечалило ли гоблина известие о неуязвимом для солнечного света кровососе, пьющем кровь волшебных рас, или оно стало еще одним доказательством усиливающейся слабости Владычицы, в которую так хотелось верить некоторым товарищам из верхушки Имперской Безопасности, но поддерживать беседу не стал. Политическая элита столь регулярно недовольна Владычицей, привычно списывая на неё все свои неудачи, просчеты и ошибки, начиная от дипломатии и заканчивая поломкой водопроводного крана, что к этому уже все привыкли. Чуть что не так — Владычица виновата.
— Так ты поможешь мне?
— Сделаю все, что смогу, и сразу же позвоню, — клятвенно заверил Эрина Птурс.
На том и распрощались. Гоблин сослался на неотложные дела и удалился, а эльф остался пережидать ливень. Только-только согревшись и обсохнув, ему смерть как не хотелось снова выползать под проливной дождь. Пусть товарищ Росомаха еще маленько помучается.
«Я прошу, хоть ненадолго, боль моя, ты покинь меня…» хорошо поставленным баритоном пел немодный ныне классик патриотической песни. Это по телевизору снова крутили «Двенадцать видений зимы». Эрин курил и задумчиво глядел в пространство.
Птурс, хоть и маг, но мужик неплохой, и ему можно доверять. По идее. Или нельзя? А как же тогда хваленое фронтовое братство? Или капитан ап-Телемнар настолько отстал от жизни, окопавшись в своем занюханном Распадке, что превратился в законченного идеалиста, который до сих пор верит в святость настоящей дружбы?
И тут у эльфа зазвонил телефон.
— Здравствуй, Эрин. Ты почему без зонтика? — спросила Нолвэндэ.
И если где-то далеко все-таки созрели вишни, наклоняясь до земли, то у капитана лорда ап-Телемнара созрела огромная и серьезная неприятность.