— Ах, вот и кто меня сможет обогреть?
Ах, вот и кто приготовит ложе?
Где те двери, что открыты для меня,
Да ждет меня за ними кто же?.
. [20]
Получалось прекрасно. А потом позвонил Эрин, и мне стало ну просто совсем хорошо…
* * *
Кеговое пиво в Столице стоило втрое дороже, чем в Распадке, но Эрин не стал отказывать себе в удовольствии опрокинуть кружечку пенной влаги. А заодно и поразмыслить обо всем услышанном и увиденном.
Имея дело с аристократами по рождению, надобно всегда помнить о том, что умение и желание манипулировать окружающими в своих целях течет у них в крови вместе с эритроцитами и лейкоцитами. Еще лучше у обладателей голубых кровей получается использовать ближних и дальних во благо общей цели. Собственно, именно в этом и заключается предназначение благородного сословия. Всегда должен быть кто-то, кому не нужны деньги, кого не волнуют почести и чины, просто потому, что все это уже есть в полном объеме и даже сверх того, но кто всегда готов сделать что-то важное во имя высшей цели, во имя чести. По крайней мере, так данная концепция выглядит в идеале. В реальности же… получается по-разному.
В том, что леди Лаириэль беззастенчиво подставила капитана ап-Телемнара, сомневаться не приходилось. Эрин и не сомневался. Он прекрасно мог себе вообразить, как все получилось на самом деле. Развеяв пепел сына над пенными морскими волнами, убитая горем мать, тем не менее, не теряет способности трезво мыслить. Еще бы! Самоконтролю благородной леди больше лет, чем камням, которыми выложена столичная набережная. Она прекрасно помнит безродного выскочку — ап-Телемнара, чьи способности к сыску так высоко ценил Элеммир. Об этом самом капитане в последнее время было столько разговоров. А на леди Лаириэль к тому же еще и сильно давят, причем, памятуя о том, сколь высоко её общественное положение, давят Очень Серьезно. И тогда леди переводит все стрелки на Эрина, позвонив и сообщив о посылке. И все — свора помчалась по новому следу. Как говорится, дроу сделал дело, дроу может уходить. Хитрый простолюдин как-нибудь да выкрутится из передряги. Они всегда находят выход из любой… норы, верно, милорды?
И что душой кривить — выкрутился же! Помятым и не слишком здоровым (сломанные либрусеком и сращенные гоблинами кости все еще болели по ночам), но живым! Что и требовалось доказать.
Из всего делаем какой вывод? Правильно! Где-то рядом находится вещь или документ, который Элеммир отчаянно хотел видеть в руках Эрина. И подсказка тоже очень близко. Полковник ап-Морвенион любил разгадывать всякие логические загадки. Еще больше он любил их загадывать.
Энчечекист выпил еще бокал и решил, что завтра он пойдет попросить свидания с Фторром сыном Хлорра. Если, кто хоть сколько-либо в курсе высказываний и намеков, прозвучавших из уст покойного ап-Морвениона, то лишь гном-мститель. Отсюда и станем плясать, решил эльф.
Потом Эрин с чистой… ну почти чистой совестью позвонил Нолвэндэ и вдохновенно наврал про встречу с родителями, а так же наговорил любимой кучу нежных словечек. Он, правда, уже соскучился. Сильно-сильно.
Наутро 27 июня Столица постаралась вернуть себя реноме города, где погода меняется по пять раз на дню. Еще с ночи зарядил мелкий прохладный дождик, ласково баюкавший энчечекиста до самого рассвета. А уж что снилось доблестному рыцарю, кавалеру ордена Вечерней Звезды, стоит умолчать, но то, что такими снами мужчины не мучаются, а наслаждаются — это точно.
Эрин пил кофе под тихий шелест дождя и набирался терпения. Немалые его запасы пригодятся для предстоящего поединка с полицейской бюрократической машиной. Просто так каждому желающему разрешения на свидание с подследственным не дадут. Тут нужно убедить следователя, ведущего дело Фторра сына Хлорра, что разговор пойдет приватный и к текущему расследованию отношения не имеющий. Формально так оно и есть, но в полиции народ сидит ушлый, который может не захотеть связываться сибовцами.
Просто так каждому желающему разрешения на свидание с подследственным не дадут. Тут нужно убедить следователя, ведущего дело Фторра сына Хлорра, что разговор пойдет приватный и к текущему расследованию отношения не имеющий. Формально так оно и есть, но в полиции народ сидит ушлый, который может не захотеть связываться сибовцами.
Ближайший друг Элеммира, единственный, кто не испугался скандала и отважился на месть, в обыденной жизни не имел к спецслужбам никакого отношения. Как ни странно, удачливый биржевой брокер, бизнесмен и яростный прожигатель жизни, гном, как никто иной боле, подходил эльфу по темпераменту и уровню адреналина в крови. Фторр обожал женщин (особенно дриад), дорогое спиртное (коньяк и мартини), автогонки (по бездорожью) и сорить деньгами (не важно — древнями ли, баксалларами ли). Эскапады по ночным клубам, которые они устраивали на пару, давно вошли в столичные анналы. Эрин прекрасно помнил фото в светской хронике, на котором Элеммир и Фторр позируют в обнимку с полуголыми красотками на фоне безумно дорогого спортивного «Квейка» гнома. После всего этого обвинить эту сладкую парочку «жгучих перцев» в горячей мужской «дружбе» — затея бесперспективная. Это если без спецзаказа и дополнительной рекламы. Обвинять бессмертного эльфа в подозрительном отсутствии жены и детей? Смешно. Подозревать его в мужеложеской связи со старинным другом? Нелепо. Прислушиваться к графоманскому лепету какой-то прыщавой попаданки? Глупо.