И он это сделает, твердо решил эльф по итогу своих раздумий. Упрямый потому что был и хотел во что бы то ни стало докопаться до истины. Привычка у него такая имелась.
А в личном кабинете кое-как приведшего себя в порядок после ночных приключений, утренней пробежки за Желудьковской и распивания спиртных напитков в компании начальства следователя поджидала присмиревшая, смущенная и совершенно счастливая Тавариль Силтиндириэн. Восхитительно свежая, опаляющая сияющей чистотой взора, но при этом собранная и готовая продуктивно трудиться. Куда только испарилось томление и подевались флюиды соблазна? Впрочем, как раз причина сей метаморфозы не осталась для Эрина тайной. Поцелуй любви… хм… и не только поцелуй — вещи, абсолютно волшебные даже в мире волшебных рас. Никакие чары не устоят перед силой чувств, а всем сердцем влюбленный зачастую могущественнее самого великого чародея. И, кстати, колдуны об этом факте знают лучше всех прочих обывателей. И бессильно разводят руками, когда сталкиваются с настоящей любовью. Такие вот дела.
В любом случае, чувства, вспыхнувшие между Тави и Дзиром, пошли стажерке исключительно на пользу и положительно отразились не только на производительности её труда, но и в целом на умственных способностях. Девушка, избавленная от наведенных чар (а это были они самые), вела себя адекватно, работала с полной отдачей, а, кроме того, угадывала все пожелания шефа с полувзгляда, а замыслы — с полуслова.
— А… — открыл было рот капитан ап-Телемнар.
— Кофе готов. Вам с сахаром?
— С сахаром и…
— Молоком? Я купила в столовой сливки.
Эльф одобрительно хмыкнул. Вот так бы с самого начала — цены б девчонке не сложить.
— Спасибо. — Он с наслаждением отхлебнул из чашки горячего и бодрящего напитка.
Эльф одобрительно хмыкнул. Вот так бы с самого начала — цены б девчонке не сложить.
— Спасибо. — Он с наслаждением отхлебнул из чашки горячего и бодрящего напитка. — А теперь давай сочинять отчет.
— Давайте!
И они сочинили. Пожалуй, не хуже, чем это получалось с Нолвэндэ. Хотя… Нет! С Нолвэндэ вообще все на свете иначе. Оно, может, в быту между влюбленными случаются недоразумения и размолвки, а на работе они не просто вместе, они — единое целое. И, зачастую, совместный мозговой штурм (ментальный и словесный) очередной загадки следствия получается не хуже самого бурного секса и удовольствия обоим приносит не ничуть не меньше.
— Как у вас это получается? — с восторгом спросила Тавариль.
— Что именно?
— Такие безукоризненно бюрократические пассажи? Никакой двоякой трактовки фраз, все четко и однозначно, каждая фраза продумана досконально…
— Тави, — улыбнулся Эрин. — Не захваливай меня. Это всего лишь канцелярская тарабарщина, обучиться которой может даже… Желудьковская, — мстительно заявил следователь.
Слухи об утренней охоте на дриаду уже расползлись по управлению, не миновав ушек стажерки.
— А правду говорят, что Желудьковская выполняла у нас спецзадание службы собственной безопасности? — чуть слышным шепотом спросила девушка, смешно округляя аккуратно подведенные бирюзовые очи.
— К-хм… — Эльф подавился сигаретным дымом. — Тави, а разве это обстоятельство тебя удивляет? — полюбопытствовал он, не скрывая легкого сарказма. — Ты у нас тут тоже неспроста появилась, кстати.
Стажерка отчаянно смутилась, покрывшись от кончиков ушек до пяток пунцовостью стыда. И, не дожидаясь, пока в ход пойдет главное женское оружие всех времен, рас и народов — горючие слезы, Эрин, следуя отработанной до совершенства методике предотвращения отчаянных рыданий, затушил сигарету и присел на корточки напротив опечаленной барышни, взял её ручонку в свою ладонь и, преданно заглянув в глаза, молвил:
— Тавариль, детка, ты ведь ни в чем не виновата, правда? Тебя заставили? Да?
Детка душераздирающе булькнула носом, категорически соглашаясь.
— Ты не могла бы описать мне тех… сотрудников? Может, случайно что-то в памяти осталось?
— Нет, я совершенно не помню разговора… Товарищ ап-Телемнар, мне так стыдно… честно-честно… Я не хотела… Ы-ы-ы-ы…
«Еще бы ты что-то запомнила, — ухмыльнулся циничный энчечекист. — Наши разработки в плане внушения и создания ложной памяти опережают аналогичные пиндостанские как минимум на полвека. Зато твой папа, деточка, должен очень хорошо запомнить тех, кто настоятельно убедил его в правильности избранного дочерью пути».
Тем временем момент прорыва слезных потоков был безнадежно упущен.
— Тави! Это что такое? Не реви! — взмолился Эрин. — Я кому сказал? Ты же — энчечекистка!
«И Дзир мне задницу отстрелит, если застанет свою девушку зареванной!»
— Ы-ы-ы-ы…
— Стыдитесь, барышня Силтиндириэн! Позор!
Тави стыдилась, но продолжала голосисто подвывать.
— Отставить рёв!
Сморкалась неудавшаяся соблазнительница тоже в носовой платок устоявшего пред её чарами Эрина, а он, оттирая от её щек подтеки туши, чувствовал себя то ли древним эльфийским патриархом, то ли воспитателем в детском саду.
— Мне так неудобно перед вами и леди Анарилотиони, так неудобно. Что она обо мне подумает теперь?
— Ничего она не подумает. Леди Анарилотиони все прекрасно понимает, — заверил кающуюся девицу следователь.